Загадка для благородной девицы - страница 86

Уже на перроне в Пскове, когда денщик Платона Алексеевича давно унес багаж, а большинство пассажиров устроилось на своих местах, мы все еще стояли втроем, и мужчины говорили о вещах неинтересных им обоим.

Когда раздался первый гудок, Платон Алексеевич демонстративно поглядел на часы и заметил:

– Что ж… нам, Лиди, пора бы идти.

– Да, вам пора, Платон Алексеевич, всего доброго! – В голосе Ильицкого чувствовалось нетерпение. Он и сам тотчас понял неуместность своего тона и поспешил добавить с совершенно фальшивой учтивостью: – еще раз от души благодарю вас за все, Платон Алексеевич.

– Н-да… так пойдем, Лиди? – Платон Алексеевич выжидающе посмотрел на меня. Лишь убедившись, что сейчас я никуда идти не намерена, снова произнес: – н-да… тогда я пойду один. Найду места. Жду тебя самое большее через три минуты.

Он без слов приподнял шляпу, прощаясь с Ильицким, и направился к вагону, оставив нас наедине. Можно ли на вокзале быть наедине? Пожалуй. В любом случае другим встречающим-провожающим не было до нас никакого дела.

Я нервничала все сильнее, буквально слыша, как тикают часы, отсчитывающие те три минуты. И, в конце концов, заговорила первая, понимая, что иначе мы так и будем молчать.

– Это ты поджег избу?

– Я, – неохотно признал Ильицкий, – давно нужно было это сделать.

И снова повисло молчание. Я то стягивала, то надевала перчатку и безотчетно посматривала на поезд. Молила машиниста подождать. Сколько ждать?.. Боже, да чтоб произнести те слова, которые я мечтала услышать, достаточно половины минуты! Да одного взгляда достаточно!

Но Ильицкий на меня не смотрел. Он барабанил пальцами по рукоятке трости, и ни разу не поднял глаза на мое лицо. Беспокоился отчего-то, и иногда мне казалось, что он мучительно подыскивает слова. Слова для прощания, или те самые слова? Все-таки мы решительно не умеем разговаривать друг с другом… Наверно, у нас и впрямь нет будущего.

Раздался протяжный гудок – уже второй. Мне просто надоело ждать. Я не могла так больше.

– Знаешь, – резче, чем нужно, заговорила тогда я, – оказывается, Лизавета ходила в ту избу, надеясь вылечить Максима Петровича. Я вот только гадала все, чего ради она пошла туда в последний раз, когда Максим Петрович был уж мертв. Точно теперь никто не ответит, но сама я все больше убеждаюсь, что она попробовала повысить свои умения – выучиться делать привороты. Или как это у них, у ведьм, называется?! – Я злилась на него. Как же я злилась! – И видимо, у нее вполне неплохо все вышло. Я пойду, пожалуй, Евгений Иванович…

– Лида, постой! – Он дернулся ко мне и даже позволил себе схватить меня за руку. – Не работают ее привороты. Плохая из Лизы ведьма.

Он произнес это, цепко глядя мне в глаза. И теперь я внезапно поняла: он не подыскивает слова. Он борется с собою, чтобы не сказать те слова случайно. Борется, чтобы смолчать.

И в итоге вымолвил лишь:

– Прощай.

Однако руку мою так и не отпустил. Как будто его «Прощай» было вопросом. Возможно, мне и стоило что-то сказать. Возможно, это даже изменило бы исход того незабываемого, пропахшего сиренью майского дня. Но я все еще была слишком зла на Ильицкого – за его глупую неуместную нерешительность, причины которой я не понимала. Потому я с силой выдернула руку и, не попрощавшись, бегом направилась к вагону.

* * *

На той же неделе Ильицкий отбыл в свою часть, расквартированную сейчас в Асхабаде, а чуть позже был командирован южнее, на границу с Афганистаном. Граница та считалась весьма условной из-за постоянных, неконтролируемых набегов афганцев: русские солдаты и офицеры гибли там почти ежедневно. Андрей, осужденный за убийство, был направлен туда же – и многие сочли это слишком суровой мерой.

Но я этого пока не знала, а только смотрела из окна тамбура на Евгения Ильицкого – видела, как беспокойно метался его взгляд по перрону, видела даже, что он едва сдерживается, чтобы не войти в вагон следом. А потом прозвучал третий гудок, и поезд медленно тронулся, увозя меня обратно в Петербург.

Конец

notes

1

Восточный дворянский титул на территории Армении и Азербайджана (прим.)

2

Глупость бывает двух родов: молчаливая и болтливая (О.Бальзак)

3

Холестерин (фр.)

4

Каникулы (фр.)

5

Мировоззрение (фр.)

6

Революционеры (фр.)

7

Вторая империя – период в истории Франции с 1852 по 1870 гг. 2 декабря 1852 года в результате плебисцита была установлена конституционная монархия во главе с племянником Наполеона I Луи Наполеоном Бонапартом, принявшим имя Наполеона III

8

Я вас не понимаю! Я не знаю этот язык! (фр.)

9

Русская песня, частушка (фр.)

10

Смерть (фр.)

11

Император (фр.)

12

Русская непосредственность (фр.)

13

Она в своем амплуа (фр.)

14

По новой реформе предполагалось, что выпускные экзамены будут принимать не преподаватели университета, а чиновники из Министерства просвещения лично. Задумано так было, чтобы осуществлять контроль в первую очередь за преподавателями

15

Обсуждать сплетни (фр.)

16

Устаревшее название современного бадминтона

17

В отличие от современного бадминтона в леток могло играть любое количество участников

18

Имеется в виду Орден Святого Георгия IV степени, самой низшей. Более высокими степенями награждались только высшие военные чины и за особенные заслуги перед Российской Империей. Тем не менее Орден Св.Георгия IV степени считался более престижным, чем, например, Орден Св.Анны III степени.