От Русско-турецкой до Мировой войны. Воспоминания - страница 143
Столь неожиданный и поспешный отход поставил в очень тяжелое положение Керчь-Еникольский и Таганрогский полки, обнажив их фланг. Слабо поддержанные Белостокским полком, они лишь смогли удержаться в захваченных ими окопах, бой затянулся, и окончательно овладеть австрийской позицией удалось лишь 20-го утром.
В Саратовской отдельной бригаде дела шли блистательно. Наэлектризованные своим грозным начальником, они прямо летели вперед и к 11 часам утра были уже на том берегу р. Стрыпы, овладели Зборувом и захватили 3000 пленных.
Это был мой последний бой с 7-м корпусом.
Не получая ни в чем поддержки от командующего армией и тем лишенный каждый раз возможности развивать добытый успех, я после долгого размышления решил обратиться к генерал-адъютанту Брусилову с просьбой переместить меня. Генерал-адъютант Брусилов отнесся к просьбе с большим вниманием и предложил мне самому выбрать любой из корпусов, находившихся в составе войск Юго-Западного фронта. Я откровенно ответил, что мне настолько тяжело расстаться с 7-м корпусом, что все равно, какой принять, и что я это предоставляю всецело на его усмотрение. Тогда генерал-адъютант Брусилов предложил мне обменяться с командиром 23-го корпуса генерал-лейтенантом Сычевским. Я знал генерала Сычевского с очень хорошей стороны еще по Японской войне, мне было приятно передать свой корпус в его руки, и я сейчас же согласился.
Штаб 23-го корпуса находился в г. Яблоница в районе Лесистых Карпат.
Прежде чем перейти к изложению жизни в Лесистых Карпатах, я остановлюсь на итогах Брусиловского наступления 1916 года. Почти одновременно с описанным выше форсированием р. Серета, в конце июля или начале августа началось наступление 8-й и 9-й армий, вскоре принявшее очень крупные размеры и переходившее от успеха к успеху. Всюду разбитые, австрийцы быстро отступали, и мы постепенно заняли города Трембовлю, Чорткув, Коломыю, всю Буковину с главным городом Черновицами, Залещики, Куты, Выжнец, вторглись в район Лесистых Карпат и заняли перевалы, господствовавшие над путями в Венгерскую равнину.
Разгром австрийских армий был полный, всего мы захватили свыше 600 орудий, 1500 пулеметов и свыше 500 000 пленных. Австрийские войска были деморализованы и Австро-Венгерское правительство взывало о помощи к Германии.
Германия о ту пору сама была сильно потрясена. Неудачи под Верденом, стоившие им, по признанию самих германцев, свыше 300 000 человек выбывших из строя, необходимость спасать Австрию довели напряжение Германии до предела – до того, что она решилась предложить мир на условиях status quo ante bellum (то есть, на условии возвращения к взаимному положению до войны). Насколько тогда была потрясена Германия, наглядно видно из той книги воспоминаний американского посла в Константинополе Моргентау, который так описывает свое свидание с германским послом Вангенгеймом осенью 1916 года: «Как и перед войной, в июле 1914 года, так и теперь заехал ко мне Вангенгейм и объявил, что его срочно вызывают на совещание в Берлин, причем Вангенгейм заявил, что Германия готова пойти на мир на условиях status quo до войны, чтобы избавить человечество от создавшихся колоссальных потрясений, и беда тем, кто сейчас не примет наших теперешних условий. С теми мы поведем войну до крайних пределов и уже как победители продиктуем свои условия. С этими словами он простился со мной и уехал в Берлин».
«Когда же через две недели он возвратился обратно, ко мне в кабинет вошла лишь как бы тень бывшего Вангенгейма. От волнения у него так кружилась голова, что он схватился за спинку стула, чтобы не упасть, затем опустился в кресло и сразу не мог говорить. Придя в себя, он опять стал доказывать, что Германия, единственно только входя в положение своих противников и своих союзников, добровольно предлагает всем почетный мир. Но, воскликнул он, если отринуть эти наши предложения, то в дальнейшем мы будем беспощадны и поведем войну до победного конца. Поговорив еще недолго, он уехал, и с этого дня стал быстро слабеть, а через 24 дня его не стало».
Наступило время для союзников в действительности объединить все свои действия, как о том уже много раз поднимался вопрос, дружным переходом в общее наступление на всех фронтах перенести войну в пределы Германии и там нанести ей решительное поражение в бою, и затем продиктовать ей условия мира. И стратегическая и государственно-политическая обстановка требовали такого решения и, пойди на нее союзники, Великая война была бы закончена в 1916 году, самое позднее весною 1917-го, и притом закончена нормальным путем – военной победой, без полного надрыва народных сил. И условия мира были бы таковы, что явилась бы возможность постепенно восстанавливать нормальные отношения между державами и действительно перейти на мирное положение.
Но нашим союзникам не улыбалась та выдающаяся роль, которая выпала бы на нашу долю при создавшейся тогда обстановке; их тяготило, что мы уже два раза, жертвуя своими интересами, спасли их от разгрома, и они предпочли затянуть войну, сославшись на свою еще не вполне законченную готовность к решительному переходу в наступление, указав, что эта готовность может быть не ранее весны 1917 года.
Своим отказом в 1916 году перейти вместе с нами в общее наступление союзники не только затянули нормальное окончание войны, но способствовали нашему внутреннему надрыву и помогли Германии совершить против нас величайшую гнусность, когда-либо совершенную одним государством в отношении другого соседнего государства.
Но и самим себе затяжением войны на полтора года они нанесли такой вред, глубину которого еще и посейчас не вполне можно оценить.
