Россия — Советский Союз, 1946–1991 гг. - страница 265
Ранним утром 19 августа 1991 г. были обнародованы четыре первых документа ГКЧП:
1) Указ вице-президента СССР, в котором сообщалось, что ввиду резкого ухудшения состояния здоровья М.С. Горбачева и его временной недееспособности, в соответствии со статьей 127 Конституции СССР Г.И. Янаев вступает в должность временного главы государства.
2) «Заявление советского руководства», подписанное Г.И. Янаевым, В.С. Павловым и О.Д. Баклановым, о том, что в отдельных местностях СССР, в том числе в Москве и Ленинграде, на срок шесть месяцев вводится режим чрезвычайного положения.
3) «Обращение к советскому народу», в котором впервые на столь высоком уровне констатировалось, что «начатая по инициативе М.С. Горбачева политика реформ зашла в тупик», и анализировались причины, вызвавшие «безверие, апатию и отчаянье», потерю доверия к власти и неуправляемость страны. В числе главных причин называлось «возникновение экстремистских сил, взявших курс на ликвидацию Советского Союза и захват власти любой ценой». Документ едва ли не впервые в советской истории не содержал призывов защищать социализм, в нем даже не встречались прилагательные «коммунистический» и «социалистический». Апелляция к патриотическим чувствам была призвана подчеркнуть критичность момента, консолидировать всех патриотов страны, независимо от их политических убеждений и взглядов.
4) «Постановление ГКЧП № 1», где перечислялся весь комплекс первоочередных мер по наведению порядка в стране:
• незамедлительное расформирование всех структур власти и управления, военизированных формирований, противоречащих Конституции СССР и советским законам;
• подтверждение недействительности законов и решений, противоречащих Конституции СССР и союзным законам;
• приоритет общесоюзного законодательства;
• приостановка деятельности всех политических партий, общественных организаций и массовых движений, препятствующих нормализации обстановки в стране.
Далее следовал перечень необходимых действий по охране общественного порядка и безопасности государства, общества и граждан; мер, не допускающих проведения митингов, уличных шествий и демонстраций, а также забастовок; мер по установлению контроля над средствами массовой информации, наведению порядка и дисциплины во всех сферах жизни общества, своевременной уборке урожая и удовлетворению первостепенных социальных нужд. В заключение авторы обращались ко всем здоровым политическим силам с призывом объединиться, чтобы «положить конец нынешнему смутному времени».
Тем временем в столицу двинулись войска, и к 10 часам утра части и подразделения Кантемировской и Таманской гвардейских дивизий и трех парашютно-десантных полков Тульской, Рязанской и Костромской дивизий, общей численностью более 7000 военнослужащих при содействии 430 автомашин, 360 танков и 290 БМП и БТР взяли под контроль «ключевые объекты жизнеобеспечения города» и блокировали всю центральную часть города. Тогда же по приказу Д.Т. Язова, В.А. Крючкова и Б.К. Пуго в состояние повышенной боевой готовности были приведены все вооруженные силы страны, войска КГБ и МВД СССР. Соответствующую шифрограмму от имени Секретариата ЦК КПСС направил на места и член Политбюро О.С. Шенин.
В целом население страны довольно спокойно встретило информацию о создании ГКЧП, поскольку всем уже надоел тот кавардак, который творился в стране, и только кучка отмороженных «демократов» решила оказать сопротивление законной власти ГКЧП, представленной высшими должностными лицами страны.
Рано утром 19 августа на государственной даче Б.Н. Ельцина в Архангельском собрались Г.Э. Бурбулис, М.Н. Полторанин, И.С. Силаев, Р.И. Хасбулатов, С.М. Шахрай и В.Н. Ярошенко, к которым чуть позже присоединились К.И. Кобец, Ю.М. Лужков и А.А. Собчак. Обсудив возникшую в столице ситуацию, российские сепаратисты и «демократы» стали «действовать очень быстро и решительно, чтобы перехватить инициативу у мятежников», поэтому создали «штаб по нейтрализации преступной деятельности ГКЧП», который возглавил генерал-полковник К.И. Кобец. Затем «договорились о тактике» и «решили выступить с обращением к народу», в котором ГКЧП объявлялся вне закона и содержался призыв не подчиняться всем его указам и распоряжениям вплоть до организации всеобщей забастовки в стране.
Когда «Обращение» было готово, Р.И. Хасбулатов, И.С. Силаев и Ю.М. Лужков спокойно выехали в Москву и добрались до своих рабочих мест без каких-либо приключений. Затем в столицу выехал и сам Б.Н. Ельцин, который под охраной целого десантного батальона так же спокойно добрался до своего рабочего кабинета в здании Верховного Совета РСФСР, где уже вовсю шло «строительство» опереточных баррикад, которым руководил народный депутат А.П. Сурков.
К этому времени к «Белому дому» подошла первая колонна танков, и Б.Н. Ельцин в плотном кольце своей охраны и соратников спустился на улицу и влез на танк, с которого произнес пламенную речь и зачитал свой первый указ, сочиненный придворным юристом С.М. Шахраем. В этом первом ельцинском указе создание ГКЧП квалифицировалось как государственный переворот, и все его постановления объявлялись не имеющими силу на территории РСФСР. Затем российский президент подписал второй, причем совершенно незаконный указ, согласно которому «до созыва внеочередного Съезда народных депутатов СССР» подчинил себе все органы союзной исполнительной власти на территории РСФСР, в том числе МО, КГБ и МВД СССР. А днем у Б.Н. Ельцина состоялось совещание, на котором было решено создать штаб по обороне «Белого дома», и назначить главой этого штаба «министра обороны РСФСР» генерал-полковника К.И. Кобеца.
