Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэ - страница 122
Эмайн многоцветной, гостеприимной
Ты достигнешь до заката солнца
(Перев. А. Смирнова)
Бран продолжает свой путь и приплывает к острову Радости, где видит большую толпу
людей, которые хохочут, разинув рот. Он посылает на этот остров одного из своих людей,
и тот немедленно присоединяется к хохочущим, не откликаясь на призывы товарищей.
Так и пришлось оставить его там.
Вскоре после этого Бран и его спутники действительно достигли Страны Женщин.
Королева женщин вышла вперед и приветствовала его: «Сойди на землю, о Бран сын
Фебала. Добро пожаловать». Затем женщина бросила в сторону корабля клубок нитей,
который прилип к руке Брана, и таким образом она притянула корабль к берегу. Бран и
его спутники вошли в большой дом, где были уже приготовлены ложа для каждых двоих,
всего трижды по девять лож, а пище, которую им предложили, казалось, нет и не будет
конца. Бран и его товарищи остались на этом острове, и «думали они, что пробыли там
всего год, а на самом деле прошло уже много лет». Затем одного из них охватила
неодолимая тоска по дому, и он сумел убедить Брана отправиться в обратный путь.
Женщина сказала им, что они горько пожалеют о своем отъезде, но, увидев, что
отговорить их не удастся, предостерегла их касаться ногой твердой земли. В заключение
она велела им забрать домой товарища, которого оставили они на острове Радости.
Они подплыли к ирландскому берегу возле мыса Брана, где собралось в тот час много
людей. Бран сказал собравшимся, что зовут его Бран сын Фебала, но никто не знал
такого человека, лишь некоторые вспомнили, что в старинных повестях рассказывалось о
Плавании Брана. Тот его спутник, что был охвачен неодолимой тоской по дому,
выпрыгнул с корабля прямо на берег, но едва он коснулся ногой твердой земли, как тут
же обратился в груду праха, будто пролежал в земле сотни лет. Бран поведал собравшимся
о своих странствиях от самого начала вплоть до этого дня и огамическими знаками
записал стихи, которые ему довелось услышать. Затем он простился со всеми. «И о
странствиях его с той поры ничего не известно».
В отличие от «Плавания Брана», три других сохранившихся «плавания» относятся уже к
христианской эпохе, и в опасные плавания манят путешественников уже не волшебные
ветви и не прекрасные девицы. Два из этих текстов — рассказы о паломничествах,
прямо или косвенно связанных с искуплением совершённых преступлений. У О'Хорра
были три брата, которые, находясь на службе у дьявола, грабили церкви в Коннахте.
После того как старшему из них открылось видение небес и ада, они раскаялись и
восстановили церкви. Затем все они сели в лодку из трех кож и, не пользуясь веслами,
доверились милости волн и ветра. Повесть о странствии Снедгуса и Мак Риаглы тоже
открывается рассказом о преступлении — убийстве короля-тирана людьми из Росс. Брат
убитого короля запер их всех в доме, намереваясь сжечь живьем, но затем, вняв совету
св. Колума Килле с острова Иона (Айона), решает «помиловать» преступников. Два
клирика св. Колума Килле — Снедгус и Мак Риагла — указывают, что шестьдесят пар
мятежников следует посадить в маленькие лодочки и пустить по воле волн – сам Бог
совершит суд над ними. Так и сделали, и оба клирика собрались домой. Но, садясь в
свою лодку, они вдруг решили добровольно принять ту же судьбу, на которую обрекли
они людей из Росс. После трехдневного плавания они, как и братья О'Хорра, сложили
свои весла, и море вынесло их к разным удивительным островам. На шестом острове
довелось увидеть им шестьдесят пар мужчин и женщин, которые жили, не ведая греха, и
там же нашли они Еноха и Илию (которые, как и они, покинули эту землю, не изведав
смерти).
Начало рассказа о плавании О'Хорра очень сходно с упоминанием в «Тройственном житии
св. Патрика» о неком жестоком тиране, который пытался убить святого, но в итоге св.
Патрик приказал посадить его в утлую лодочку, почти без одежды, без запаса еды и
питья, сковать ему ноги, а ключ от оков бросить в море, и пустить лодку по воле волн,
без руля и без весел, — пусть Провидение решит его судьбу. Множество свидетельств в
ирландских текстах показывает, что такое плавание по воле волн широко практиковалось
как наказание, однако в большинстве случаев приговор был менее суров, чем тот, что
вынес св. Патрик. Приговоренным давали запас воды на одни сутки и жидкую овсяную
кашу, весло и даже что-то вроде топорика, чтобы отбиваться от крупных морских птиц.
Затем преступника отвозили в море на такое расстояние, с какого еще можно было
различить на берегу белый щит. Эта «неопределенная» кара — смертная казнь, которая
не была смертной казнью, — применялась к преступникам, чья вина тоже не была
безоговорочной, т.е. к тем, кто преступил закон неумышленно, или, если учесть
свидетельства immrama, под влиянием сильного эмоционального потрясения, или
раскаялся в содеянном. Такому наказанию нередко подвергали женщин, совершивших
убийство или иное преступление, которое карается смертью, а в «Шенхус Мор» («Книге
прав»), кроме того, упомянут «отшельник, который сам приговаривает себя к морю и
ветру»
Мы уже отмечали связь обычая пускать по волнам детей, родившихся в результате
