Дипломатия Людовика XIV. - страница 61
15 мая 1684 года Франция объявила войну Генуэзской республике. Через четыре дня корабли французской эскадры начали обстрел города, продолжавшийся 10 дней. 14 тысяч бомб упали на Геную, разрушив значительную часть ее строений. «По-видимому, столь суровое наказание научит генуэзцев мудрости и внушит страх всем принцам, имеющим крупные города на берегу моря» 8. Слова Лувуа. Увы, применение силы он всю жизнь считал наиболее эффективным методом воздействия на международные отношения.
Городской совет Генуи послал в Версаль четырех своих членов для публичных извинений. Галеры, явившиеся причиной конфликта, были переданы французам. Однако мирный договор стороны подписали только 12 февраля 1685 года.
Во франко-испанской войне голландцы взяли на себя роль посредников. Переговоры не потребовали длительного времени, и 15 августа 1684 года в Регенсбурге (Бавария) представители Франции, Испании и Империи подписали перемирие на 20 лет. Французская дипломатия с полным основанием записала в свой актив это соглашение. Оно сохраняло за Францией все территории, «воссоединенные» с ней до 1 августа 1681 года; Страсбург и расположенный с противоположной стороны Рейна порт Кель; Люксембург, Бомон, Бувин (в районе Динана). Людовик XIV получил разрушенные Куртрэ и Диксмюд в Западной Фландрии.
Иллюзорное перемирие, закрепившее временное равновесие сил. И только. Это прекрасно понимали и в Версале, и в Мадриде, и в Вене, и в Лондоне, и в Гааге. Никто и не думал устанавливать новые границы в соответствии с договоренностями в Регенсбурге. Король Франции стремился сохранить полную свободу рук для очередных военных авантюр. Император Леопольд I и Вильгельм Оранский также рассматривали сложившуюся ситуацию как временную, неустойчивую.
И, тем не менее, 1684 год — «кульминация европейской политики Людовика XIV» 9. Согласимся с этой оценкой историка Жоржа Дюби, члена Академии наук Франции. Французское королевство достигло своих максимальных размеров. Некоторые «воссоединенные» земли находились в нескольких километрах от Кобленца и Майнца. За исключением этих двух германских городов, Франция, располагавшая могучими крепостями, фактически господствовала над всем рейнским районом. Перемирие в Регенсбурге означало не более чем передышку, таившую новые кризисы и взрывы.
Разумеется, общая политическая ситуация в Европе отрицательно сказалась на франко-голландских отношениях. Но главным источником напряженности в Европе были преследования во Франции инакомыслящих — гугенотов. Ежедневно достоянием гласности становились все новые их жалобы, обращения к европейским монархам. Антифранцузские страсти в Соединенных провинциях искусно разжигались Вильгельмом Оранским и его окружением. Они предпринимали и ответные действия. В декабре 1682 года Фагель предложил Генеральным штатам организовать сбор пожертвований в помощь протестантам-эмигрантам из Франции. Такое решение было немедленно принято. Осложняли ли демонстрации «политического милосердия» и без того напряженные франко-голландские отношения? Безусловно.
Можно лишь удивляться личной смелости Аво, который в таких условиях выступил на заседании Генеральных штатов с изложением плана нормализации франко-испанских отношений. Людовик XIV предлагал прибегнуть к арбитражу английского короля. Он настаивал на присоединении к Франции Люксембурга (в любом состоянии — неопаленного войной или разрушенного). В Версале считали возможными и другие территориальные компенсации, например в Каталонии или Наварре 10. Речь посла с изложением столь откровенно агрессивных намерений вызвала раздражение депутатов. Задача Аво была не из приятных.
Франко-испанские отношения Аво обсуждал и на личных встречах с правителями Амстердама. Он сообщил в Версаль (письмо от 31 декабря 1683 г.), что была достигнута договоренность по следующим вопросам: амстердамцы не дадут согласия на новый рекрутский набор, намечавшийся Вильгельмом Оранским; они будут добиваться от Испании соглашения с Францией; Людовик XIV обязуется не нападать на испанские Нидерланды. Через шесть дней (невероятные для тех времен темпы) из Версаля сообщили, что результаты переговоров посла в Амстердаме одобрены королем 11.
Известно, что инициатива наказуема. Мы, к сожалению, привыкли к этому. Но было бы наивным полагать, что открытие столь замечательного принципа является достижением современной эпохи. Отнюдь. Смелых и изобретательных людей во все времена стремились осудить и наказать. Пример — Аво.
16 февраля 1684 года в одиннадцать часов утра Вильгельм Оранский неожиданно прибыл на заседание Генеральных штатов. Его поведение было совершенно необычным. Он приказал закрыть все двери. Никто не мог ни войти, ни выйти из зала, где собрались парламентарии. Затем он потребовал от членов парламента и даже от привратников дать клятву, что они сохранят в тайне все, что услышат. Штатгальтер сообщил, что прибыл в качестве правителя (такое сообщение было сделано им впервые со времени назначения), чтобы сделать важное заявление. По его словам, среди присутствовавших имелись подозрительные лица. Он потребовал, чтобы они покинули зал. Вильгельм Оранский назвал городского голову Амстердама и одного из амстердамских пенсионариев. Они вышли в соседнюю комнату. Обстановка для политического спектакля была подготовлена.
Мастерски выдержав паузу, штатгальтер заявил, что оба названных им представителя Амстердама находились в преступном сговоре с французским послом. После этого он прочитал перехваченные за пять недель до этого и почти полностью расшифрованные письма Аво. Фагель их критически прокомментировал. Началось обсуждение. Представители семи городов высказались за заключение в тюрьму двух депутатов Амстердама и предание их суду. Обвиняемые вошли в зал и подтвердили, что они были у Аво, но не по решению городских властей, а по собственной инициативе. Штатгальтер настаивал на наказании амстердамцев, как преступников; но они перешли в наступление и обвинили Вильгельма Оранского в провоцировании войны между Испанией и Францией, в отправке войск на испанские территории. Спорили долго. Решили собраться на следующий день утром, а бумаги парламентариев — их переписку, различные документы — опечатать. Дело принимало нежелательный оборот для всех делегатов Генеральных штатов от 18 городов. Они собирались не менее четырех раз в год, не считая чрезвычайных заседаний. Бумаг скапливалось много, и в таких неожиданных обстоятельствах кто мог сообразить, не было ли среди них компрометирующих, опасных?
