От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке - страница 74
Когда в 1949 году было совершено покушение на шаха, было объявлено, что это сделали члены Туде. Шах запретил партию, всех активистов арестовал.
Экстремизм отличал Туде вплоть до антишахской революции. Еще в 40-х годах было принято решение исключать из партии тех, кто посещает мечеть. Вплоть до 1975 года были соответствующие пункты программы и устава, которые предусматривали, что нельзя быть членом Туде, если веришь в Аллаха. Атеизм подрывал позиции партии в глубоко религиозной стране. Лидеры Туде считали, что у партии «нет попутчиков».
После 1953 года они — слишком поздно — поняли, что нужно блокироваться с различными националистическими силами. Однако экстремизм продолжал окрашивать их действия. Тудеисты выступали за строительство развитого социалистического общества в стране и отказались от этого лозунга лишь в 1979 году.
В 1953 году состоялся процесс над руководством Туде. Но семеро лидеров сбежали из тюрьмы и перебрались в Советский Союз, в Душанбе. Затем они осели в ГДР. Вокруг этой семерки создалась эмигрантская партия в Западной и Восточной Европе и в Советском Союзе. Из тех, кто укрылся в Советском Азербайджане после 1946 года, многие также вступили в Туде, и несколько тысяч человек входило там в ее областную организацию. Многие из них и в постсоветское время сохранили свои партбилеты.
Зарубежная радиостанция Туде «Седае Иран» («Голос Ирана»), переименованная потом в «Пейке Иран» («Зов Ирана»), действовала сначала из Душанбе (до 1955 года), а затем из Лейпцига. Когда ГДР в 1974–1975 годах наладила связи с шахом, ее перевели в Болгарию, а в 1979 году — в Кабул.
В 60–70-х годах в Туде бушевала фракционная борьба. В 1965 году некоторые ее члены основали небольшую маоистскую компартию.
Один из главных обвиняемых по делу об очередном неудачном покушении на шаха в 1965 году — Ник Хан — заявил, что он хотел создать новую компартию, так как на деле Туде потеряла свою революционность. Иранская революционная молодежь в эмиграции в 60–70-х годах больше симпатизировала новым левым, а не ортодоксальным просоветским коммунистам.
В самом Иране Туде практически не удалось сохранить свои структуры. Среди интеллигенции действовали глубоко законспирированные группы, но они существовали как кружки, а не как партийные ячейки. Саваковская агентура была внедрена во все звенья партии и за границей. К 1979 году в Иране Туде фактически перестала существовать.
Отдельные члены партии были в вооруженных силах, в том числе и на высших постах.
Туде приняла Хомейни и исламскую революцию с восторгом, увидев в этом свой шанс вернуться на политическую арену. Тудеисты решили не повторять ошибки с Мосаддыком и пойти на сотрудничество с Хомейни: мол, Хомейни поймет и оценит их антиимпериализм.
Когда Хомейни стал преследовать националистов — азербайджанцев, курдов, а также левых, в частности моджахедов (Раджави), Туде поддержала его. Это был невероятный по политической слепоте шаг.
В Советском Союзе положительные оценки исламской революции в Иране из-за ее антиамериканской направленности выходили за пределы здравого смысла. Никто не предвидел глубины воздействия ислама на социальное и политическое поведение людей. Только постепенно в Москве поняли, что Хомейни — человек другого измерения, но долго считали, что природа хомейнистского режима может измениться, хотя факты говорили об обратном.
После свержения шаха руководители Туде возвратились в Иран. Из тюрем были освобождены многие ее активисты. В Тегеране партия стала издавать газету «Мардом» («Народ») и теоретический журнал «Донья» («Вселенная»).
Туде поддержала те положения социально-политической программы аятоллы Хомейни, которые имеют «объективно прогрессивный характер», и высказалась за «участие всех революционных сил в управлении». «Наша партия, — заявил Нуреддин Киянури, первый секретарь ЦК Туде, — готова к сотрудничеству в рамках единого национального фронта со всеми отрядами революционного движения, которые признают в качестве основных целей революции уничтожение империалистического господства в стране, искоренение шахского режима, обеспечение демократических свобод».
Руководители партии, как представляется, пытались удержаться на гребне событий любым путем, то есть стать младшими партнерами режима. Но Хомейни не собирался ни с кем делить власть. И ни он, ни другие религиозные лидеры не забыли и не простили антиисламских настроений тудеистов.
Тудеисты настолько верили в собственные иллюзии, что не хотели отказываться от сотрудничества с режимом, хотя над ними уже был занесен меч.
Когда Киянури арестовали, он под пытками оговорил себя. Его слегка привели а порядок, подгримировали и показали по телевидению, где он утверждал, что был агентом Советского Союза. Его не казнили, оставили в тюрьме. Он передал записку, что не выдержал пыток и оговорил себя. О записке стало известно тайной полиции Хомейни. Его снова зверски пытали, и он снова выступил по телевидению и снова себя оговорил. Также под страшными пытками оговорил себя идеолог партии Эхсан Табари. Один из активистов Туде — Партови — двадцать пять лет провел в шахской тюрьме, подвергался пыткам, но те, шахские, пытки выдержал, а под этими сломался.
В 1982 году был запрещен главный печатный орган Туде газета «Намес мардом» (до 1980 года — «Мардом»), разгромлены Центральный дом партии и библиотеки. В мае 1983 года Туде была запрещена, подверглась новым репрессиям.
О ее политических перспективах в Иране говорить было трудно. Несколько уцелевших лидеров вновь попытались организовать за рубежом эмигрантскую печать. Загранкомитет партии отказался от лозунга, содержавшего призыв к свержению реакционного режима, оставив задачу «работать в массах», чтобы завоевать их доверие.
