От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке - страница 73
Турция лежит в основном вне пределов нашего исследования. Кроме того, и коммунистическое, и левое, и левацкое движения в ней — настолько богатая тема, причем достаточно разработанная и в советской, и в турецкой, и в западной политологии, что мы ограничимся лишь схемой их отношений с Советским Союзом. Идеологически и политически ближе всего к КПСС была нелегальная коммунистическая партия, сохранявшаяся в основном в эмиграции и имевшая свои издания и свою радиостанцию. Внутри страны она страдала от жестоких репрессий, ее члены подвергались бесчеловечному обращению в тюрьмах, особенно после переворотов 1971 и 1980 годов. Созданная в 1961 году, после переворота 1960 года, Рабочая партия Турции (РПТ) во главе с Бехидже Боран (близкая к компартии, но с налетом еврокоммунизма) раскололась в 1968 году. Часть ее руководства осудила советское военное вмешательство в Чехословакии. Определенную базу для себя и коммунистическая партия, и РПТ смогли создать среди турецких рабочих-эмигрантов в странах Западной Европы. В 1971 году, после военного переворота, РПТ была запрещена, но вновь разрешена после всеобщей амнистии 1974 года. Она продолжала свою деятельность вплоть до военного переворота 1980 года, когда была объявлена вне закона, как и компартия.
С 1987 года началось активное сближение КПТ и РПТ с целью легализации коммунистического движения в Турции.
16 ноября 1987 года лидеры КПТ и РПТ Хайдар Кутлу и Нихат Саргын объявили о слиянии своих организаций. Они открыто вернулись в Турцию, несмотря на существование статей 141 и 142 турецкого уголовного кодекса, запрещавших коммунистическую деятельность и скопированных с соответствующих положений уголовного кодекса фашистской Италии. В конце 1988 года в немецком городе Оберхаузене состоялся I Учредительный съезд Объединенной коммунистической партии Турции (ОКПТ), на котором ее председателем был избран Н. Саргын, а генеральным секретарем — Х. Кутлу. Программа ОКПТ требовала установления в стране демократического режима. Военные не должны вмешиваться в политическую жизнь страны. Партия отказалась от идеи «авангардной роли коммунистов» в политической борьбе и выступила за сотрудничество широких политических сил. Отношение и Компартии Турции, и РПТ к Советскому Союзу было обычно дружественным, но в соответствии с турецкими традициями и, может быть, с турецким национальным характером обе организации всегда подчеркивали свою независимость от советского влияния.
Для левацких организаций и группировок, столь сильно окрасивших своим экстремизмом все левое демократическое движение в стране в 60–80-х годах, Советский Союз был страной государственного капитализма, социал-империализма, оппортунизма, вступившей в сговор с США. Это не самые худшие из эпитетов, которыми награждали СССР турецкие леваки.
Быстрое социально-экономическое развитие Турции вызывало серьезное нарушение баланса общественных сил, усиливало географическую и социальную мобильность населения, усугубляя существовавшие в обществе противоречия и создавая новые. Эти процессы накладывались на разрывающий общественную ткань культурный дуализм мусульманской и вестернизаторской (европейской) традиции. Реакцией на резкий дисбаланс были сползание к гражданской войне и военные перевороты. В Турции была и остается широкая социальная и культурная база для левых движений. Но турецкие коммунисты столкнулись с трудностями, вызванными как традициями антикоммунизма внутри страны, так и социально-политическим кризисом Советского Союза, развалом социалистического лагеря и самого СССР.
Когда в 1941 году советские войска вошли в Иран, из тюрем было освобождено несколько сот членов запрещенной еще Резашахом Иранской компартии. Они составили ядро партии Туде, Народной партии Ирана. За короткий срок она стала массовой. Она насчитывала, по данным руководства Туде, около сорока тысяч членов. Даже если эта цифра преувеличена, речь идет о многих тысячах. На митинги Туде собирались десятки тысяч человек. Подъем партии продолжался до 1944 года, когда иранское правительство стало все чаще подвергать ее репрессиям. Советские войска заняли только северную часть Ирана — от Азербайджана до Хорасана, но в самом Тегеране их не было.
В 1944 году руководство Туде переместилось в Иранский Азербайджан и попыталось там закрепиться. Вот что говорил автору один из руководителей тогдашней Туде, который жил в Москве: «Мы решили не сражаться с шахом в Тегеране, а копить силы в Азербайджане. Мы ждали сигнала, чтобы выступить, то есть готовились организовать нечто вроде похода китайской Красной армии. Советская армия снабдила партию даже танками, а экипажи были из азербайджанцев». Когда советские войска были выведены, шах двинул войска на Азербайджан и разгромил слабые ополчения Туде. Советский Союз тогда открыл границу, и около 3 тыс. активистов Туде ушли в Азербайджан. Всего вместе с семьями в Советский Союз эмигрировало около 10 тыс. человек.
Лидер Азербайджанской республики Пишевари погиб в автомобильной катастрофе. Утверждали, что это дело подстроил М.А. Багиров — секретарь ЦК Компартии Азербайджана и палач Азербайджана.
Казалось, с Туде было покончено. Но в Иране поднялась националистическая антизападная волна, и Туде возродилась в столице, снова став массовой партией. Она активно работала и среди крестьян, особенно в Гиляне, Мазендеране, Хорасане. В конце 40-х годов она даже претендовала на участие во власти. Лидер созданного в 1949 году Национального фронта Мохаммед Мосаддык предлагал Туде сотрудничество. Ее руководители стали торговаться и не смогли с ним договориться. В те годы многие функционеры Туде смотрели в рот советским руководителям. Советская пропаганда утверждала: «Мосаддык — наймит английского империализма, провокатор» — и тудеисты повторяли этот бред.
