Книга джунглей. Вторая книга джунглей - страница 121

Нельзя не отметить, что изменение гендерной природы Багиры привело к сильнейшей трансформации восприятия этого образа читателем. Вот как пишет об этом Мария Елифёрова в статье для журнала «Вопросы литературы»:

«В оригинале образ Багиры совершенно однозначен — это герой-воин, снабженный ореолом романтического восточного колорита. Он противопоставлен Шер-Хану как благородный герой разбойнику. В модель поведения аристократичного джигита вписываются и его инициатива примирения враждующих сторон с помощью выкупа за Маугли, и его ретроспективно рассказанная история о пленении и побеге (последнее — топос ориенталистской литературы). Отношения Багиры и Маугли в оригинале — это отношения мужской дружбы, а вовсе не материнства/сыновства. Превращение Багиры в самку делает ясный и прозрачный киплинговский сюжет затруднительным для понимания: зачем, например, удвоение материнской опеки — разве Волчица не справляется с обязанностями по воспитанию Маугли? Затуманивается истинная природа отношений между Багирой и Шер-Ханом (герой — антигерой). Наконец, при такой трактовке образа Багиры выпадает целый ряд фрагментов из новеллы “Весенний бег”, с которыми переводчица просто не в состоянии справиться.

Речь идет об одном из самых прекрасных в мировой литературе лирических изображений пробуждения юношеской сексуальности. В переводе Н. Дарузес от этих частей текста остаются только неясные намеки. Можно, конечно, предположить, что здесь сыграла свою роль советская цензура, — хотя и удивительно, что текст, вполне годившийся для викторианских подростков, мог быть сочтен неприемлемым для советских. Но, по крайней мере частично, причиной редактуры служит именно смена пола Багиры. В оригинале Багира готовится к свиданию с самкой, и смысл вопроса Маугли (к лицу ли Багире резвиться и кататься кверху лапами?) совершенно очевиден: Маугли обвиняет Багиру в недостаточно мужественном поведении. Маугли испытывает и мальчишескую ревность — оттого что Багира, прямо-таки в соответствии с песней о Стеньке Разине, “на бабу променял” боевую мужскую дружбу, и, сам себе еще не отдавая в этом отчета, — зависть, так как обнаруживается, что у Багиры есть что-то, чего нет у него. В переводе из диалога Маугли и Багиры трудно извлечь какой-либо внятный смысл, кроме того, что Маугли почему-то недоволен. Само развитие событий в результате выпадения нескольких важных фрагментов утратило в “Весеннем беге” стройность и логику, так как выпала смысловая ось всей новеллы: Маугли считает, что боевые друзья предали его, увлекшись чем-то, с его точки зрения, недостойным мужчин. Разумеется, при женском облике Багиры ревность Маугли меняет вектор, и вся психологическая драма приобретает непредусмотренные зоофильские тона — поэтому вполне понятна попытка Н. Дарузес свести к минимуму психологизм и эротизм Киплинга путем радикального сокращения текста.

Но даже трансформации, которым подвергся текст Киплинга, можно счесть “погрешностью в пределах нормы” по сравнению с тем, что произошло с образом Багиры в русской массовой культуре — в особенности после того, как в мультфильме пантера приобрела вызывающую женственность, заговорив томным контральто и кокетливо потягиваясь чуть ли не при каждой реплике. В сознании россиян Багира является эталоном женственной сексуальности. Запрос в Яндексе на слово “Багира” дал около миллиона ссылок, поэтому пришлось ограничиться просмотром первых тридцати. Среди этих тридцати (без учета повторяющихся ссылок): три салона красоты, две студии танца живота, один магазин, торгующий костюмами для танца живота, один салон эротического массажа и одно использование в качестве женского ника в Интернете. Киплинг бы удивился.»

Тут надо отметить, что сокращение Ниной Дарузес последней главы «Второй книги джунглей», возможно, было всё-таки в большей степени связано именно с тем, что переводчица хотела сделать перевод для детей, и описание пробуждения либидо у Маугли показалось ей излишне чувственным для маленького читателя. Дело в том, что в других, более ранних переводах — У Займовского, у Гиляровской, у Чистяковой-Вэр — эта глава переведена полностью, и принадлежность Багиры к женскому полу не помешала переводчикам передать красивый эротизм повествования. Более того, сама Елифёрова в примечаниях к статье отмечает, что в знаменитой советской мультипликационной экранизации рассказов о Маугли, выходившей на экран (по частям) в 1967—1971гг., режиссёр Роман Давыдов «восстанавливает мотивы поведения Маугли, вводя эпизод, где он с огорчением наблюдает, как все животные образуют пары. Пол Багиры в мультфильме женский, но она мельком показана в паре с пятнистым леопардом».

Помимо главы «Весенний бег» другие главы в переводе Дарузес тоже подверглись сокращениям, хотя и гораздо более незначительным. В частности, из главы «Нашествие джунглей» в её переводе исчезли все отрывки, где англичане-колонизаторы показаны с положительной стороны. В 90е гг. была опубликована редакция перевода Дарузес, где пробелы были заполнены. Именно эта редакция была взята мною для данного электронного сборника.

Так или иначе, хотелось бы, чтобы в будущем появился полный, достойный с литературной точки зрения перевод, в котором Багире вернули бы тот гендер, которым его наделил Киплинг.

Ещё одно изменение (хотя и менее значительное) в русском переводе произошло со сказкой «Рикки-Тикки-Тави». Самым распространённым и любимым переводом этой сказки является перевод Корнея Чуковского. Перевод этот был выполнен в 30егг. XXв., и из него «выкинута» любопытная подробность: Киплинг явно упоминает, что отец Тедди (мальчика, нашедшего и выходившего Рикки-Тикки-Тави) — англичанин, а у Чуковского он просто «Большой Человек», его национальность никак не обозначена. Вероятно, это связано с тем, что в ту эпоху советская печать, цензура и пропаганда старалась всячески затушевать симпатии Киплинга к колониальной системе и его имперские взгляды, поэтому Чуковский не захотел явно подчёркивать тот факт, что положительные герои детской сказки являются англичанами-колонизаторами. С другой стороны, Чуковский всё-таки оставил мальчику и его маме английские имена — Тедди и Элис. Примечательно, что в советском мульфильме 1965г. режиссёра Александры Снежко-Блоцкой вся семья мальчика — индийцы, а самого мальчика зовут Абу. Зато в советско-индийском одноимённом фильме Александра Згуриди, снятом по мотивам сказки (сюжет в этом фильме подвергся значительному изменению) и вышедшем на экраны в 1975г., Рикки-Тикки-Тави приютила уже именно английская семья.