О, мой ангел… - страница 18
— Еще пять минут назад, когда я вытащил оттуда пару шоколадных пирожных, ты не жаловалась, — сказал он, усмехаясь.
Закончив извлекать из корзины разные разности, Оуэн отбросил ее в сторону. Сейчас Надя выглядела отдохнувшей. Она подставила лицо солнцу и с удовольствием шевелила пальцами ног, высунувшихся из-под одеяла. Оуэн не только был счастлив провести время с Надей, но и радовался тому, что под глазами у нее исчезли тени, которые он заметил еще в кабинете. Ему очень хотелось услышать, что к Наде вернулась музыка. Если бы так случилось, она бы забыла обо всем на свете.
Честно говоря, он был не против добавить свое имя к имени этой хрупкой странницы, но не торопил события, хотя ему стукнуло тридцать три и он умел по достоинству оценить хорошее. Надя была заботливой, воспитанной, вероятно, любвеобильной и удивительно сексуальной. Оуэн обладал такими же качествами, поэтому их отношения вызывали у него робкую надежду. Что касается его тетки, то эта добросердечная женщина продолжала любить племянника, хотя он давно вырос из юношеского возраста. Оуэн всегда мечтал о куче собственных детей, но для этого ему следовало жениться.
Он повернулся к Наде. Она лежала на боку, подложив руку под голову. Глаза, которые еще недавно светились желанием, были полузакрыты, а на губах застыла сонная улыбка. Оуэн внимательно поглядел на нее, потом вытащил из кармана монету и положил ее между ними на одеяле.
— Даю цент за твои мысли.
Надя улыбнулась.
— Неужели они так дешево стоят?
— Это зависит от того, о чем ты думаешь. — Он небрежно засунул монету в карман.
— Я думаю о тебе, — ответила она, тронув пальцами его губы. Под солнечными лучами она разомлела. Казалось, еще чуть-чуть, и она растает.
— Угу, — произнес он, вынимая другую монету. — Тогда эта перекрывает значение первой. Так?
Она подбросила серебряный дайм и прижала его к щеке.
— Вот эта будет получше. — Она закрыла глаза и задумалась. — Я все гадаю, почему тебя женщины до сих пор не защипали?
— До сих пор не защипали?
— Ну, конечно. Привели бы тебя к алтарю, подарили двух-трех малышей, завели бы собаку и заставили тебя оплачивать их счета дантистам.
— Знаешь, Надя, есть выражение «уцепиться за кого-либо», а не «защипать».
Он сорвал травинку и покрутил ее в пальцах.
— Ты что же, веришь, что меня ждет богатый улов?
— Большой улов сулит постепенность. Ты будешь грандиозным мужем. И вообще, почему ты не женишься?
Он посмотрел на Надю. Вид у нее был сонный.
— Порядочная женщина никогда не уцепится за меня.
— Хм. — Она чуть кивнула, не открывая глаз, и пробормотала: — Может быть, она должна вместо этого защипать тебя.
Оуэн хмыкнул. Сейчас они обсуждали тему, которая безмерно волновала весь Кроу Хед. Однако Надя заснула. Разве ее не трогало, что он был самым завидным холостяком во всей западной части штата? Проклятье, по его сведениям, это беспокоило и другую половину штата, а тут объявилась женщина, выражавшая к создавшемуся положению явное равнодушие.
Он придвинулся ближе к Наде и нежно погладил ее локон, упавший на лицо. Потом прикоснулся к уху. Она выглядела как ангел — нежная и невинная. Длинные темные ресницы почти касались щек, а на полуоткрытых губах, казалось, задремала легкая улыбка.
Растянувшись рядом с Надей на одеяле, он следил за солнечными зайчиками, игравшими на ее лице. Оуэн подумал: а как он будет чувствовать себя, просыпаясь рядом с этой женщиной из месяца в месяц, из года в год?
5
Надя вздохнула и потерла лицо. Что-то нарушило ее сон. Когда жужжащее насекомое снова село на нос, она выпятила нижнюю губу, сделала сильный выдох и широко открыла глаза. Темно-карие, под цвет шоколада глаза уставились на нее. Это были глаза Оуэна. Надя могла узнать их где угодно.
Она прищурилась: солнце уже проделало половину своего пути.
— О Боже! Почему ты не разбудил меня?! — Она быстро встала и посмотрела на человека, который продолжал лежать на одеяле.
— Ты помнишь, что говорила во сне?
— Конечно нет! — Она пригладила волосы и поправила блузку. — А разве я что-то говорила?
— Хм. — Он пощекотал ее травинкой. Оуэн выглядел так, словно узнал какой-то секрет. Надя не могла догадаться, что он имел в виду.
— Так и не понял большинство твоих слов, — сказал он.
— Неужели я что-то бормотала? — Она старалась вспомнить, что ей снилось.
Перед тем как посмотреть на Надю, он покусал травинку.
— Нет, ты не бормотала. — Ироническая улыбка тронула его губы. — Ты что-то отчетливо произносила на незнакомом языке.
— По-русски?
Он отрицательно покачал головой.
— Или на немецком?
— Нет.
— На польском? Чешском? Или словацком?
Оуэн вопросительно взирал на нее.
— На скольких языках ты можешь говорить?
— Бегло? — Она подняла глаза к небу. — Я клюю бегло на всех этих языках.
— Что ты делаешь?
Он хихикнул и чуть пошевелился. Надя еле расслышала его слова.
— Так не выражаются. Нужно хотя бы сказать: я болтаю.
От его замечания она нахмурилась. Для нее английский был одним из самых трудных языков, однако до сих пор она не сомневалась, что правильно изъясняется на нем.
— Вместе с английским я говорю на восьми языках.
Оуэн присвистнул.
— Ого, в каком университете ты училась?
Сам он целых четыре года зубрил испанский и тем не мене здорово подзабыл его. В Кроу Хеде не очень-то им пользовались.
— Мне не пришлось заниматься в университетах, — смутилась Надя, увидев восторженный взгляд Оуэна. — Я только прошла проверочные испытания два года назад в Нью-Йорке, а времени на учебу в колледже так и не нашла.
