Трудный выбор - страница 3
— Ваш отец должен мне больше... — Он задумчиво помолчал, затем договорил: — Гораздо больше, чем вы способны раздобыть.
— Вы ведь не знаете, что я имею в виду.
— Нет, — растягивая слова, процедил он, — не знаю.
Если он войдет сейчас в лифт и нажмет кнопку, ей вряд ли удастся вновь до него добраться.
— Пожалуйста, прошу вас.
Он услышал эти слова, произнесенные с легкой дрожью в голосе, и, вызвав лифт, вновь повернулся к просительнице.
— У вас есть одна минута, чтобы покинуть это помещение, иначе вы будете арестованы за нарушение частных владений.
Он ожидал ярости, гнева, даже попытки нападения. Возможно, девица разыграет сцену с воплями, стенаниями и рыданиями.
Но ничего этого не было. Девушка побледнела, гордо приподняв изящный подбородок. Губы ее сжались, будто она силой заставила себя промолчать, но отчаяние все же проступило во влажной глубине ее зеленых как море глаз, они потемнели. Единственная слезинка набежала и медленно скатилась по щеке.
Послышался звук прибывшего лифта, и Ралф открыл дверь, вошел в кабину и вставил ключ в скважину пускового устройства.
Выражение его лица оставалось непреклонным.
— Тридцать секунд, мисс Хеймиш.
Он повернул ключ, двери закрылись, и лифт быстро вознес его на верхний этаж, к кабинетам его офиса.
В приемной он кивнул своей секретарше, расположившейся за округлым ультрасовременным столом, и прошел в кабинет.
Электронное колдовство, вот на чем он сделал свое состояние. Новейшие телевизионные системы развивались и продвигались его фирмой, почти не встречая в Австралии конкуренции.
Он щелкнул по кнопке селекторной связи, оговорил с секретарем распорядок дня и приступил к работе.
Через два часа он оторвался от работы и попросил секретаршу принести папку с данными на Хеймиша.
Не то чтобы ему нужно было освежить свою память из опасения перед незваной просительницей. Слишком через многое пришлось Ралфу Спенсеру пройти в жизни, чтобы его могла встревожить или напугать подобная встреча. Но эта блондинка определенно беспокоила его: образ единственной слезы, скатившейся по бледной щеке, ее молчание глубоко уязвленного человека не оставляли его, и он хотел изгнать все это из своего сознания.
Матью Хеймиш, вдовец. Вероника, его единственный ребенок, двадцати пяти лет, учительница. В папке был адрес, номер телефона, школа, где она преподавала. Ее увлечения.
Брови его чуть приподнялись. Тай-бо?
Он просмотрел досье до конца, вынул лист с информацией, касающейся Вероники Хеймиш, аккуратно сложил его и спрятал во внутренний карман пиджака.
Затем взялся за телефон.
— Узнайте все, что можно, о Матью Хеймише — медицинские сведения, личные обстоятельства.
Кажется, у Хеймиша имелись карточные долги, очевидно, это и было причиной систематической растраты чужих денег. До времени Ралф глубже не копал.
Через час он получил запрошенную информацию. Что касается болезни Матью Хеймиша, то сказанное его дочерью полностью подтвердилось.
Имелся также подтвержденный факт, что Матью Хеймиш испытывал нужду в деньгах не столько из-за пристрастия к картам, сколько для оплаты частной клиники, где лежала его жена, попавшая в автомобильную катастрофу и несколько месяцев до самой смерти пребывавшая в коме.
Он отыскал дату ее смерти... шесть месяцев назад.
Значит, вдовец уходил почти вслед за погибшей супругой.
Кроме того, проверка выявила нерегулярные выплаты — его попытки хотя бы частично уменьшить задолженность. Не являлись ли его набеги в игорные заведения — несколько случаев в течение месяца — последними отчаянными попытками отыграться и выплатить долги?
Ралф откинулся на спинку стула, сцепил пальцы и задумчиво уставился в окно.
Там расстилалась фантастическая панорама гавани, великолепный пейзаж, созерцание которого подчас позволяло хозяину кабинета расслабиться.
Что же дальше?
Madré de Dios! О чем тут думать? Отец был вор. Почему его так заинтересовала дочь?
Заинтриговала, поправил он себя. Человеческие отношения, дочерняя преданность. Как далеко это ее заведет?
Он вспомнил гордо вскинутый подбородок, подавленные эмоции, прорвавшиеся одной-единственной слезинкой, и решил разузнать о девушке побольше.
Вызвав секретаршу, он распорядился:
— Если позвонит мисс Хеймиш, соедините меня с ней.
Она позвонила через четыре часа, и он испытал чувство удовлетворения от того, что все так точно рассчитал и предугадал.
Разговор был кратким. Ралф назвал кафе, где они смогут поговорить, и время: семь тридцать вечера.
Вероника не ожидала такого поворота событий и на краткий момент растерялась, колеблясь между надеждой и отчаянием.
— Я не смогу.
— Почему же это?
— По вечерам я работаю, — ответила она, поморщившись от налета высокомерия, прозвучавшего в его голосе.
— Так отпроситесь.
Силы небесные! Она не может рисковать потерей работы.
— Я заканчиваю в одиннадцать, — твердо сказала Вероника.
— Учительские обязанности?
— Нет, приходится подрабатывать официанткой.
Ралф помолчал, затем спросил:
— Где, мисс Хеймиш?
— Не там, где вы привыкли бывать.
— Где? — повторил он вопрос.
Он был гораздо настойчивее, чем она предполагала. Да и другого случая встретиться с ним может не оказаться.
Ралф Спенсер появился за тридцать минут до закрытия небольшого ресторанчика, чьими посетителями была, в основном, небогатая местная публика. Он сел за столик и, заказав кофе, рассматривал клиентов и то, как она их обслуживала.
