Замуж со второй попытки - страница 33

Когда гости вечеринки уже начали поглядывать на них с любопытством, Кормак с беспокойством переступил с ноги на ногу.

— Мне нужно пообщаться с гостями, а тебе придется пойти со мной.

Последовала череда официальных знакомств с его семьей, семьей жениха и близкими друзьями Бьюкененов. Милла заметила, что Кормак представлял ее всем как талантливого художника — лучший способ избежать любых вопросов об их отношениях и перевести разговор на тему искусства.

Милла потягивала шампанское и болтала с гостями. Каким‑то чудом она сумела запомнить их имена и с вниманием слушала все, о чем они говорили, читая восхищение в их глазах. А ей хотелось лишь, чтобы ею восхищался Кормак.

Когда он отвел ее в тихое место рядом с камином, Милла подумала, что он собирается признаться ей, что сожалеет о сказанном наверху. Но вместо этого Кормак прошептал:

— Почему ты просто не ушла?

Его слова ужалили ее, словно змеи, и она наконец поняла, что нет смысла пытаться завоевать его восхищение. Он не хотел ее. Милла подавила рвущиеся из груди рыдания и решила, что завтра прямо с утра покинет Калькаррон‑Хаус. Но раз ей предстоит уйти, она хотя бы позаботится о том, чтобы не уронить свое достоинство.

Милла вскинула подбородок и встретилась с Кормаком взглядом.

— Я хотела уйти, но потом передумала. Полагаю, я довольно… ненадежная. Уверена, что ты понимаешь это лучше, чем кто‑либо другой.

Увидев, что Рози жестом подзывает ее, Милла повернулась и пошла прочь, представляя, как Кормак буравит ее спину горящим взглядом. Она специально нарядилась для него, и ее так взволновала первая реакция Кормака на ее новый имидж. Но весь этот вечер был лишь жалким спектаклем, и теперь он закончился бросанием друг в друга грязью, а ведь Милла вовсе не хотела причинять Кормаку боль, потому что была в него влюблена.

Она оглянулась и обнаружила, что смотрит ему прямо в глаза. За долю секунды она прочла во взгляде Кормака: «Я не тот, кто тебе нужен. Не хочу, чтобы ты полюбила меня, потому что я лишь подведу тебя — как подвел Дункана».

Он сказал ей эти слова вчера. И это была правда. Кормак не отвергал Миллу — он гнал ее от себя по какой‑то другой причине.

Когда она отвернулась, ее охватило сострадание к мужчине, которого она любила. Теперь Милла жалела не себя. Если бы только она могла понять, почему он отталкивает ее, то, возможно, смогла бы ему помочь.

Когда она подошла к Рози, та прошептала Милле на ухо:

— Кормак не сводит с вас глаз. Я знала, что ему понравится, если вы придете сегодня вечером. — Она улыбнулась и указала на темноволосого молодого человека с ярко‑голубыми глазами. — А теперь позвольте познакомить вас с другом Фрейзера Коннором. Он не только один из шаферов, но и пишет статьи для журнала «Арт‑ревю».

Кормак посмотрел на часы. Сколько еще ему придется терпеть эту пытку? Он пообщался со всеми гостями, в том числе вежливо побеседовал с семьей Фрейзера, а теперь его втянули в беседу о строящемся ветропарке. Будучи наследником Калькаррона, он должен был следить за разговором, но ему все труднее было сосредоточиться.

Кормак краем глаза наблюдал за Миллой. Судя по всему, Рози представила Миллу Коннору Лоусону из‑за его связей с «Арт‑ревю», но до чего же нелегко наблюдать, как Коннор использует свое обаяние — все норовит наклониться к Милле, погладить ее руку своей мясистой ручищей.

Милла, кажется, внимательно слушает его речи. Может быть, даже нарочито внимательно. Чувствует ли она на себе взгляд Кормака, стоящего на другом конце зала?

Сердце сжалось в его груди. За что все эти мучения? Кормак вежливо извинился, поставил стакан на столик и вышел на террасу.

Снаружи уже стемнело. Летучие мыши вылетели на охоту за мошками и мотыльками. Кормак ослабил галстук и направился через лужайку к озеру. Дойдя до конца короткого причала, он сел рядом с пришвартованным яликом и пристроил ноги на его борт. Кормак ощущал дуновение легкого ветерка на своем лице, слышал, как плещутся волны о борт лодки, и думал о том, что предстоит еще вытерпеть следующие двадцать четыре часа.

— Кормак!

Услышав голос Миллы, он вскочил на ноги, тупо наблюдая, как она скинула туфли, наклонилась, чтобы поднять их, и медленно пошагала к причалу.

Остановившись перед Кормаком, она несколько секунд молча смотрела ему в глаза, а потом облизала губы и произнесла:

— Это была странная неделя, правда?

Он медленно кивнул, не смея говорить. В уголках глаз Миллы блестели слезы, но в ее голосе не было ни дрожи, ни горечи.

Она указала на шатер на лужайке позади них.

— Завтра состоится красивая свадьба. Надеюсь, у вас всех будет замечательный день.

Сердце Кормака обожгла боль. Он опустил глаза на босые ноги Миллы, белеющие в темноте.

Она села на край причала, подтянула колени к груди, обняла их и спросила:

— Посидишь со мной немного?

Кормак не знал, что задумала Милла, но не мог встать и уйти. Он опустился рядом с ней, глядя на озеро.

— Что ты думаешь о завтрашнем дне?

Наконец обретя голос, Кормак поднял бровь и попытался улыбнуться.

— Уверен, что шатер не упадет, освещение будет выглядеть потрясающе, а шампанского будет достаточно.

— Я не это имела в виду.

Он сжал губы.

— А что?

— Я об Эмме. Ты бросил кофейные кружки, когда Рози сообщила о том, что Эмма будет в числе гостей.

Значит, Милла все‑таки заметила. Неудивительно. Там, на кухне, Кормак чувствовал, что она не сводит с него глаз, но не смел смотреть на нее — как и сейчас не смеет.