Притворись моей на одну ночь - страница 36

Водитель матери весьма решительно отошел от машины. Триста нервно сказала:

— Октавия, мне все это не нравится.

На террасе внизу граф поднял голову и посмотрел на приемного сына:

— Сандро, тебе нужно успокоиться.

Изабелла положила руку на плечо жениха.

— Нет, дорогой, пусть все идет как есть. Слишком долго это назревало.

Почему-то ее слова вселили в Октавию отчаянную надежду. Отчасти она была испугана оттого, что муж был так взвинчен. А если он просто обеспокоен ее намерением увезти сына и совершенно не думает о ней? Она решилась на отчаянный шаг.

— Прекрасно. — Она вытащила детское креслице, ставя его в тень к ступеням дома. — Вот то, что ты хотел от меня. Береги сына. Я уезжаю.

И бросилась к машине, едва дыша. Слишком высока была ставка. А если Сандро ее отпустит? Она заставила себя повернуться и посмотреть на мужа последний раз, увидеть его реакцию на ее слова. Алесандро перелез через перила балкона и, уцепившись за ограждение, повис на нем. Октавия вскрикнула, прикрыв рот рукой, в этот же момент он со стуком упал вниз, на террасу.

— Бабушка, должно быть, в могиле перевернулась. Она ненавидела, когда ты откалывал такие номера, — укорила его сестра.

Сандро спрыгнул через второе заграждение на лужайку. Сердце Октавии, казалось, замерло на время этих опасных трюков и теперь начинало потихоньку биться. Не сводя глаз с мужа, она оглядывала его, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Выпрямившись, он негодующе уставился на жену:

— Теперь, будь добра, объясни, что это ты собиралась делать.

Дикий зверь наконец вырвался и стоял перед ней. Завоеватель, пугающий своим величием. Октавия побежала. Но подвели туфли. Сандро нагнал ее длинными прыжками, когда жена начала падать, подхватил ее, закинул себе на плечо, как мешок с мукой, и зашагал к дому. Октавия кричала, брыкалась и яростно молотила его кулаками.

— Поставь меня.

— Нет.

Она сделала попытку укусить его.

— Только попробуй, дорогая, и я укушу тебя.

— Ты ведешь себя как дурак.

— Мы оба выставляем себя на посмешище. Эй, кто-нибудь, унесите Лоренцо в дом, а я пока разберусь с женой.

— Сандро, ее шов, — напомнила Триста неожиданно уверенным голосом.

Алесандро выругался и притормозил на ступеньках, взяв свою ношу на руки и укачивая.

— Я сделал тебе больно?

— Нет. То есть да.

Она нашла в себе силы с вызовом смотреть на него. Пусть видит, как прорвался сквозь оборону, сломил ее, возжелавшую его любви. Как он посмел не любить ее?

Сожаление отразилось на лице Алесандро. До них донесся мечтательный голос Изабеллы:

— Помню, как твой отец первый раз внес меня в дом, я отчаянно брыкалась и кричала. Через девять месяцев родился Сандро.

Он промолчал и теснее прижал к себе Октавию. Взойдя по ступенькам, открыл дверь и перенес ее через порог. Она затаила дыхание, едва не расплакавшись. Войдя в комнату, он ногой закрыл дверь и положил свою пленницу на кровать. Она тут же вскочила. Сандро закрыл балконные двери. Октавия подумала, что не успеет убежать. Отчасти хотелось рискнуть и посмотреть, что произойдет. Несомненно, все закончится сексом. Она эмоционально опустошена и не готова объясняться. Слова могут причинить боль.

— Чувство вины ужасно, дорогая. Ненавижу совершать ошибки, но ничего не могу с этим поделать, я ведь всего лишь человек. Хочу простить себя за тот случай в детстве, мне тяжело далось понимание того, что последствия поступков могут быть необратимы, но не могу перестать винить себя за смерть отца. Будь он жив, моей матери бы не пришлось так страдать, разрываясь между разными мужчинами. За ее судьбу я тоже виню себя.

— Это ее выбор. Она счастлива. Может быть, ей все равно, что в поисках любви можно и пострадать.

— Может, и так, но мне не все равно. Никогда не хотел ничего подобного для себя и не хочу. У меня темперамент Изабеллы, и я знаю: стоит полюбить и потерять любовь, я стану таким же, как она, сломаюсь. Кому охота испытывать подобное?

Октавия отвернулась, желая скрыть слезы. Хотелось крикнуть: «Я уже сломалась!»

— Мне просто тяжело, Сандро. Я готова на подобный риск. Я очень люблю тебя и не могу даже подумать о том, что ты никогда не полюбишь меня в ответ.

— Я люблю тебя, дорогая. Еще в момент нашей первой встречи я понял, что попал в беду. Почувствовал притяжение между нами и подумал, что самым безопасным вариантом было бы позволить Примо жениться на тебе. Однако я не хотел отдавать тебя никому, и это меня испугало. Наш медовый месяц ты можешь называть интрижкой, или для тебя так и было. Ты влюбилась в меня до безумия. Нет, послушай, я знаю, что такое помешательство. Научился кружить головы женщинам с раннего возраста и, сознаюсь, прилагал все усилия, чтобы очаровать тебя, чтобы ты вышла за меня. Но чувства к тебе выходили из-под контроля. И я решил, что твой отъезд в Лондон меня спасет. Часть меня желала доказать, что я справлюсь и один, я не влюблен в тебя так же сильно. А после истории с Примо я понял, что твои чувства, какими бы они ни были, исчезли. Думаешь, мне было приятно это осознавать? Нет. Я чувствовал себя виноватым и знал, что нужно отпустить тебя, но я не мог себя заставить и не был готов признаться себе в том, почему так происходит. Да и ты не была со мной полностью открыта, многое держала в себе.

— Я никогда не рассказывала много о себе. Думала, тебе будет скучно или ты рассердишься, примешь меня за нытика. Говоря, что не ожидаю от тебя любви, я просто думала, что меня не за что любить.

— Не понимаю, почему люди, способные так глубоко мыслить, не видят свою истинную ценность. Когда ты стала самой собой, я так гордился, радовался и боялся, что спугну тебя прежде, чем ты осмелеешь. Мне нравится та женщина, в которую ты превращалась. Я люблю тебя. Вообще, это глупое слово не передает в полной мере все мои бескрайние чувства. Не могу ничего поделать, я люблю тебя.