Обещать – значит жениться - страница 24
– Я понимаю, что поместье для вас очень важно. Однако подарки вовсе не обязательно должны быть дорогими.
– Недорогие тоже относились к категории «ненужного хлама».
Вообще-то Габриэля удручало не столько отсутствие подарков, сколько безрадостная атмосфера в доме. Никогда родители не предлагали ему и сестрам посмотреть вместе фильм или поиграть в настольные игры. Не звучал смех, даже разговоры сводились к минимуму. Хотя, казалось бы, жаловаться было не на что: ведь Гейб был сыт, одет, ему не грозили холод или опасность.
– Расскажите мне о том, каким было в детстве Рождество для вас, – попросил он Этту.
– Собственно, рассказывать особо нечего. Много лет я оставалась единственным ребенком у своих приемных родителей, поэтому Рождество мы отмечали довольно тихо. Однажды я поклялась себе, что, когда вырасту и выйду замуж, у меня будет большая семья и на Рождество у нас всегда будет очень весело. Моя жизнь сложилась иначе, но этот праздник мы с Кэти все равно проводим замечательно. Мы встаем с рассветом и открываем рождественские чулки, наполненные множеством забавных подарков: шоколадок, бижутерии и прочего. Затем мы печем на завтрак блины и отправляемся на длинную прогулку. Вернувшись, мы под звуки рождественских гимнов готовим праздничный ужин, потом едим, снова дарим друг другу подарки, смотрим фильмы, лакомимся конфетами… В общем, отлично проводим этот день. Я прилагаю все усилия, чтобы мы с дочкой чувствовали себя полноценной семьей.
Габриэль с любопытством посмотрел на собеседницу. Интересно, почему она уже отчаялась в том, что ей удастся исполнить свою мечту?
– Вам еще не поздно выйти замуж. И вовсе не ради того, чтобы найти подходящего отчима для своей дочери, а потому, что вы сами этого хотите. Вы даже можете снова стать матерью.
– Я же сказала, что брак – не для меня. А насчет детей… Я уже подумывала о том, чтобы кого-нибудь усыновить, но понимаю, что это очень серьезное решение.
Для себя Гейб уже решил, что он не станет никого усыновлять, потому что это будет нечестно по отношению к мальчику, который не будет иметь права на герцогский титул. А удочерить кого-нибудь лишь потому, что девочка в любом случае не может унаследовать его поместье, ему казалось неправильным.
На мгновение им овладело безысходное отчаяние, но Габриэль заставил себя сосредоточиться на разговоре.
– А как же мечты о муже и куче родственников, собирающихся на празднование Рождества?
– Наверное, у меня отсутствует необходимый ген. Я уже рассказывала, что пыталась ходить на свидания, но из этого ничего не вышло.
– А я говорю вам, что вы просто встречались не с теми мужчинами. – Гейб обвел Этту внимательным взглядом. – Бьюсь об заклад, вы подыскиваете приятного мужчину средних лет, с респектабельной профессией…
– Что в этом плохого? – покраснев, прищурилась она.
– Важно не только это, но и плотское притяжение.
– Оно может возникнуть позже.
Гейб вскинул брови:
– Неужели? И с вами такое случалось? Не думаю.
– Так что вы предлагаете?
– Чтобы вы встречались с тем, к кому вас физически влечет.
– А вдруг и этого гена у меня нет?
– Не верю.
– Тогда поцелуйте меня, и я докажу вам, что это не так.
Этта встала из-за стола, шагнула к Габриэлю и нерешительно обняла за шею, коснувшись пальцами его затылка. Гейб всем телом содрогнулся от желания. Привстав на цыпочки, Этта с милой застенчивостью приникла к его губам, которые тут же приоткрылись во вздохе наслаждения.
Он ответил на поцелуй, и Этта на мгновение замерла, но затем расслабилась, словно плавясь в его объятиях. Гейб привлек ее ближе, вдыхая исходящий от нее аромат ванили. Слияние их губ становилось все более страстным, пока Этта не отпрянула.
Они смотрели друг на друга, тяжело дыша.
– Я…
В ее янтарно-карих глазах плескался страх, губы сжались в тонкую линию.
– Все в порядке, Этта.
– Нет! С моей стороны это было нарушением профессиональной этики и вообще неправильно…
– Всего лишь поцелуй двух взрослых людей, которых влечет друг к другу. В этом нет ничего плохого.
Этта в ответ покачала головой:
– Я хочу о нем забыть.
День открытия ярмарки выдался ясным и морозным. Этту переполняло воодушевление, смешанное с толикой печали. Такую печаль она всегда ощущала, заканчивая работу над очередным проектом. Через пару дней Этта планировала присоединиться к дочери в круизе. Как только она увидит Кэти, забудет и о поместье «Деруэнт-Мэнор», и о генеалогии его владельцев, и особенно о Гейбе. Нельзя позволить страстям снова разрушить фамильные узы. Особенно сейчас.
Габриэль постучал в дверь ее комнаты и как ни в чем не бывало произнес:
– Доброе утро! У вас все готово к открытию ярмарки?
Этта уже в который раз позавидовала его умению сохранять невозмутимость в любых обстоятельствах. Судя по всему, вчерашний поцелуй для него ничего не значил. Гейб просто хотел преподать ей урок, показать, что она может испытывать страсть. Но ей такая страсть не нужна.
Спустя несколько часов, когда ярмарка была в самом разгаре, Этта увидела, что Габриэль жестом подзывает ее, и вышла из палатки, где помогала разливать пунш.
– Спасибо за помощь, – улыбнулся граф.
Его улыбка наполнила сердце теплом, а в памяти всплыл тот проклятый поцелуй.
– Не за что. Делаю что могу. – Она повела рукой вокруг. – Вы, должно быть, довольны: пришло столько людей, и им тут нравится.
– Это что-то феерическое! Сегодняшний день запомнится всем.
Габриэль снова улыбнулся своей ослепительной улыбкой, и Этта поняла, что ей срочно нужна передышка.
