Холодные звезды - страница 113
Ужас еще больше сковал мое тело, когда я заметила, что взгляд у Кая стал мутным. Пугающая догадка пронеслась в голове: он же продолжал стоять там, в удушающих сонных цветах. Не мог выйти, опасаясь за мою жизнь. Но если его сморит сон, я останусь совершенно беззащитной против полного мести и ярости Бизона!
– Не двигаться, я сказал! – завопил бритоголовый, когда Кай пошатнулся.
– Дай ему выйти! – взмолилась я. – Пыльцой этих цветов нельзя дышать долго! Он слишком долго там стоит.
Кай едва заметно поморщился и с укоризной покосился на меня. Бизон, наоборот, оживился.
– Да?! Тем более не вздумай шелохнуться, кэп. Или я вскрою твоей сучке горло у тебя на глазах.
Я бессильно обмякла в его руках. Спасти ситуацию не получилось. Кай разозлился, что сболтнула про цветы, но что оставалось делать? Так или иначе, Бизон не выпустил бы его с поля. Я хотя бы попыталась что-то изменить.
– Не убивай нас, – снова обратилась к бритоголовому, – я простила тебя, когда ты извинялся за убийство Кати и прочие преступления. Теперь прошу того же у тебя. Прости нас! Прости меня и Кая! Прости, что оставили тебя! Я клянусь, мы не хотели этого. Ты меня знаешь. Я бы не бросила человека гореть в огне, если бы знала, что он очнется!
Кай посмотрел куда-то мимо нас, сделал шаг и упал. Просто рухнул, взметнув в воздух облачко пыльцы с изломанных растений. Меня сотрясала крупная дрожь. Это была самая безвыходная ситуация из всех возможных. По рассказам Кая и своему опыту, я уже поняла, что движет Бизоном. Наше с Каем бегство он воспринял как предательство. Мы напомнили бритоголовому о том периоде, когда его не считали человеком. А старые раны, как известно, болят хуже всего. Своим, пусть и вынужденным, поступком мы разбередили одну такую, и теперь никакие доводы не могли заставить Бизона передумать. Он рычал, как раненый зверь, от мысли, что его, больного, бросили умирать.
И никакие доводы о том, что он сам так же поступал с другими, не могли заставить его смягчиться.
Я лихорадочно поискала взглядом путь к спасению. Автомат, брошенный Каем, лежал у кромки поля. Решение пришло само собой. Скрючив пальцы, я вонзила отросшие за время скитаний ногти прямо в покрытую пузырями руку Бизона. Ощутила, как на ладонь брызнула теплая жидкость. Он заорал нечеловеческим голосом и на мгновение выпустил меня. Я рванулась, упала на колени, схватила оружие. Отпрыгнула в сторону и нацелила его на бритоголового.
Тот стоял в угрожающей позе, с ножом в руке, по которой текла розовато-прозрачная сукровица. Единственный уцелевший от пузырчатой сыпи глаз пронзил меня полным ненависти взглядом. Я положила палец на спусковой крючок.
– Ты не выстрелишь, – с презрением усмехнулся Бизон и сделал небольшой шаг вперед.
Мои ладони вспотели. Я перехватила автомат, беззвучно приказывая себе сделать это. Нажать на спусковой крючок. Ясно же, что здесь каждый сам за себя. Бизон не остановится. Значит, его должна остановить я. Ради Кая. И ради себя тоже.
Внезапно бритоголовый махнул рукой. Нож просвистел в опасной близости от моего лица. Только автомат оставался преградой между нами. Из уголка рта Бизона текла слюна, губы кривились от злобы. Он выглядел совершенно безумным, и в который раз мне подумалось, что пузырчатая болезнь что-то повредила в его голове.
Но я все равно не могла заставить себя его убить.
И вдруг Бизон завалился на бок. Я поморгала от удивления. Бритоголовый лежал на земле, его распахнутый глаз уставился в никуда, в виске сочилось кровью отверстие.
Человек, который теперь попал в поле моего зрения, опустил руку с небольшим пневмопистолетом. Его лицо за пластиком защитного шлема расплывалось у меня перед глазами, но я не сомневалась, что это именно человек – протурбийцам было несвойственно носить подобные термокостюмы.
– Спасибо! – выдохнула я с благодарностью и сделала несколько шагов навстречу, стараясь лучше разглядеть неожиданного спасителя.
Мужчина, казалось, слегка растерялся, но затем перевел оружие на меня.
– Простите. Вас мне придется застрелить тоже.
Лицо у него было молодым и интеллигентным, светлые волосы открывали высокий лоб, и в целом он напоминал скорее ученого, чем хладнокровного убийцу, который ходит и расстреливает всех подряд.
– За что?! – простонала я в отчаянии.
Мой собеседник указал на бездыханное тело Бизона:
– Вы прикасались к зараженному. Теперь сами являетесь переносчиком вируса. Мы обязаны принимать превентивные меры против всех случаев его распространения.
– Мы? Кроме вас есть кто-то еще? – Теперь я не сомневалась, что догадки верны и передо мной стоит человек науки. Манера говорить выдавала его. – Пожалуйста, не стреляйте! Да, я прикасалась к зараженному, но у меня и моего спутника что-то вроде сопротивляемости организма к болезни. Мы уже подхватили этот вирус, переболели и выжили. Вот!
В качестве доказательства я лихорадочно принялась показывать ему шрамы, которые остались на коже после лопнувших рубцов. Глаза у мужчины расширились от удивления. Он немного опустил пистолет и перестал держать меня на прицеле.
– Когда это произошло?
Обрадованная, что собеседник готов выслушать, я постаралась быстро, но подробно пересказать все, что произошло с нами в заброшенной деревне. Время от времени мужчина задумчиво хмыкал, затем повернул свободную руку, бросил взгляд на узкую голографическую панель, вмонтированную в костюм на предплечье.
– Где, говорите, это произошло? – Увидев мое растерянное выражение лица, он нашелся: – Хотя бы укажите, в каком направлении находится это место, я сравню с навигатором.
