Железный регент - страница 98
— Взглянуть или вцепиться? — с иронией уточнил я.
— И то, и другое, — Рина смущенно захихикала.
— Моя ревнивая тигрица, — расхохотался я и повалился на спину, увлекая женщину за собой. — Про тайную семью было сильное предположение, я бы тоже заинтересовался, если бы кто-то про меня такое рассказал. Насколько я знаю, у меня вообще детей нет.
— А Райд? — полюбопытствовала Рина, сложив руки у меня на груди и пристроив на них подбородок. Я закинул правую руку за голову, левой приобнял дану за талию. Поза оказалась исключительно удобной.
— Он сын Рива. Когда он родился, мне было лет тринадцать, — усмехнулся в ответ.
— До сих пор не могу поверить, что тебе было столько же лет, сколько мне сейчас, когда ты стал первым регентом… Ладно, чуть больше! — нахмурилась женщина.
— Можно подумать, я делал что-то существенное! — Я насмешливо фыркнул. — Халу вот только привлек, единственное мое достижение.
— Ты его тоже знал раньше?
— Где уж мне! Рина, я до девятнадцати лет жил в небольшом городке вроде твоего Далена. Я о Хале узнал только тогда, когда решалась моя судьба после Тауры. При кесаре Пустая Клетка был кем-то вроде высшего судьи, его привлекали для решения сложных, важных споров, когда кроме слова заинтересованных лиц не было никаких аргументов. Он тогда жил поодаль от Вира, в уединенном доме на побережье, и если в нем возникала надобность, то за ним отправляли гонца. Почему-то на предложение кесаря войти в регентский совет и вообще помочь он ответил резким отказом, а когда я, не веря в себя и вообще в кого-то из регентов, поехал умолять его о помощи, вдруг согласился. До сих пор не знаю почему. Полагаю, ему просто понравилось мое искреннее сочувствие к детям кесаря: я прекрасно знал, каково это, остаться одному против всего мира. А там ведь были совсем маленькие дети, и что бы из них выросло под опекой опасного безумца и горстки прожженных политиканов?
— Но почему кесарь в таком случае доверил это именно тебе?
— На меня указала Идущая-с-Облаками. Причем прямо заявила: либо я, либо она откажется помогать. Почему я понравился ей… не просто же так говорят, что боги любят наглецов и безумцев! Или, может, она поставила меня на это место с какими-то далеко идущими планами, кто знает.
— А что тебе помог решить мой отец?
— Помог решиться последовать за братом, — сообщил я, в ответ на что Рина даже приподнялась на руках, напряженно хмурясь.
— Помог?! — переспросила она. — Но ведь ты из-за этого двадцать лет…
Я со смешком зажал ей ладонью рот.
— Не ругайся. Да, я поначалу тоже так думал. Потом понахватался от умных людей вроде Даора и остальных, немного поднаторел в политике, научился думать о чем-то, кроме себя. И понял, что — да, это был верный путь. Если бы я не последовал за Ривом, он бы не смог так встряхнуть землю. Тогда непременно пала бы Таура, а если бы пала Таура — мы бы проиграли войну. Почему-то мне кажется, что ничем хорошим это не обернулось бы, как считаешь?
Рина несколько секунд сверлила меня неверящим потрясенным взглядом, а потом проговорила:
— И после этого ты еще называешь себя трусом?
— А где тут смелость? — Я вновь засмеялся. — В том, чтобы принять сделанный за меня выбор? Велика доблесть, да.
— Ты! — возмущенно нахмурилась дана и наставила на меня указательный палец. — Не смей обзывать моего мужчину! Еще раз что-нибудь…
Смеясь, я вновь перекатился по постели, подмял женщину под себя, закрыв рот поцелуем. Какое-то время она еще мычала и пыталась увернуться, но потом все же сдалась, обмякла в моих руках, обняла меня за шею и ответила на поцелуй. Через несколько секунд я отстранился, глядя на нее с насмешкой.
— Я начинаю сомневаться, кто из нас двоих большее чудовище.
— То есть? — опешила Рина.
— Притворялась такой милой, нежной, наивной девочкой. А что в итоге? Ревнивая хищница, да еще хозяйственная какая!
— Прости. — Она смущенно отвела взгляд и попыталась спрятать пылающее лицо у меня на груди. — Я совсем не то имела в виду, я просто…
— А я разве говорил, что мне это не нравится? — спросил я насмешливо.
Дана замерла, потом немного отстранилась, недоверчиво заглядывая мне в глаза.
— Ты не сердишься?
— Да вроде пока не на что, — пожав плечами, ответил я ей. — У тебя интересный характер. Сказывается претская кровь, да еще яркая Искра, но жизнь на севере, в Далене, в спокойном и сдержанном окружении, сделали тебя уравновешенней, смирили нрав. До вчерашнего дня я как-то не задумывался, какая ты внутри, и мало интересовался причинами, по которым тот боров вдруг решил приласкать нагайкой тихую скромную девушку. А вот вчера… Такая страстная, охочая до ласк женщина просто не может быть холодной и спокойной во всем остальном, характер должен как-то проявляться. Пока у меня устойчивое ощущение, что я умудрился разбудить вулкан, но это приятное ощущение. Не смущайся, уж мне-то точно грех жаловаться!
— Почему? — Несмотря на полыхающие щеки, глаза Рины блестели от удовольствия.
— Потому что я уже давно вышел из того возраста, когда интересуют возвышенные хрупкие девы. Такими хорошо любоваться со стороны, как красивыми статуями, а вот в постели я все-таки предпочту темпераментную ревнивую тигрицу. И, раз уж зашел разговор, уточню: только в своей постели. Кто посмеет прикоснуться — умрет в муках, — проговорил я с усмешкой, но, кажется, шутки в словах получилось мало.
— Как ты вообще мог предположить, что я… — задохнувшись от обиды, нахмурилась она, но я прекратил поток возмущения коротким извиняющимся поцелуем.
