Помолвка по расчету. Яд и шоколад - страница 104
Лиа глубоко вдохнула, выдохнула и попробовала подойти к вопросу с другой стороны. Она хотела самостоятельности и независимости. И сейчас у нее есть ее магазинчик, случись что — она всегда сможет вернуться. А еще она может открыть второй магазин, уже во владениях своего супруга. Справится ли с приготовлением такого количества сладостей? Попытается или найдет себе талантливую помощницу. Такую, которая сумеет вплести магию в конфеты. Об этом стоит крепко подумать.
— Ты так тяжело вздыхаешь, — шепнул герцог.
— Мне страшно, — призналась Лианон. — Страшно, но все равно, как покинуть столицу? Я так хотела открыть здесь магазин, да и планы у меня на сиротскую столовую. Хотела открыть школу, потом, позже. Постепенно. Чтобы не было брошенных детей.
— Значит, побарахтаемся, — улыбнулся герцог.
И тут голос подал старший нотариус, который уселся в ландо вместе с Сагертами:
— А почему бы вам, милорд и миледи, не покинуть столицу сразу после приема под каким-нибудь серьезным предлогом. И не вернуться через пару месяцев? Светская жизнь не терпит пустоты, про вас забудут. Не навсегда, но вы перестанете быть хоть сколько-нибудь интересны.
— Звучит неплохо, — поддержал Криана Кель. — Когда графиня Льер из-за проблем со здоровьем отсутствовала в столице всего две недели, по возвращении она перестала быть любимицей публики. А ведь до отъезда ни один раут без нее не обходился.
— А ты откуда знаешь? Дома допрошу, — сурово произнес герцог.
В особняке герцога за накрытым столом собрались все, кто так или иначе пострадал от рук Орнатов. В том числе и Рина, отдавшая свою кровь и магию за вызов духа.
В бокале Лиа плескалось шампанское — доктор разрешил совсем немного — но веселья леди Сагерт это не добавляло.
Шэдда, сидевшая в конце стола, поймала взгляд герцогини и глазами показала на выход. Лиа поцеловала мужа в щеку и шепнула, что выйдет. Тот кивнул.
Дамы прошли к садовой беседке, куда расторопный слуга притащил несколько пледов и подушку.
— И чего ты куксишься? — спросила орчиха, удобно устроившись и приказав принести бутылку вина и кувшин морса. — Мало милостей?
— Я не знаю. — Лиа поежилась от вечерней прохлады и закуталась в плед. — Как-то все странно закончилось, неправильно.
— Король должен был казнить Исобель? Или покаяться? Нет, а кто, по-твоему, иллюзию на Сайто накладывал, когда он в женском наряде ходил? Он сам? Так он зельевар. Знаю я все, что эти хрычи накопали. Ты ждала, что король упадет перед тобой на одно колено и все-все расскажет про свои мотивы? Мол, дорогая Лианон, я так поступил потому-то и потому-то.
— Я это понимаю, вот здесь, — Лиа коснулась виска, а после положила ладонь на грудь, — а тут не могу принять.
— Не тебе королей свергать, — жестко произнесла орчиха. — И судить — тоже не тебе. Для Сагертов все хорошо вышло, живы, здоровы, хоть и немного потрепаны.
Лианон пригубила шампанское и пожала плечами, спорить ей не хотелось. Шэдда была права, но легче от этого не становилось.
— Она их простила, — вдруг сказала Шэдда. — Тебе не нужно терзаться. Если кто и должен был решать, мстить или нет, то Карима. Она не стала мстить за смерть своей семьи. И умирая, разве она просила тебя о чем-то?
— Только посидеть с ней.
— Вот и все. Не решай за нее, Лиа. Вообще не решай за людей. Ты герцогиня Сагерт, ты можешь отдавать приказы. Но это — не одно и то же.
— Можно к вам? — робко спросила заглянувшая в беседку Рина. — Я себя плохо чувствую за столом с благородными.
— Смотря что ты принесла, — усмехнулась Шэдда и, видя удивление Рины, добавила: — Агась, я резко говорить научилась.
— Бутерброды принесла, — широко улыбнулась девчонка, — и вино.
— Вино мне, вам морс, — тут же определилась Шэдда. — Тебе доктор запретил, а тебе — я. А морс вон уже несут.
Лианон повеселела. Так, за болтовней, сгустилась ночь. Захмелевшая Шэдда пообещала завтра же привести в магазин трех работящих женщин, тоже жительниц Угольного переулка.
— Это и хорошо, что тебя не будет некоторое время, — задумчиво проговорила орчиха. — Герцогиня Сагерт — это страшно, особенно для полукриминальных оборванцев. А так, еду будут раздавать знакомые, а забыть, чья это милость, не даст герб на стульях и столах.
— Может, не надо гербов? — спросила Лиа.
— Надо, — жестко сказала Шэдда.
— Надо так надо, — пожала плечами Лианон.
Следующие недели стали для леди Сагерт испытанием.
Она разрывалась между магазином и домом, мирила мужа и его отца, отговаривала Ритара от пакостей и частенько в них же участвовала. Кель-младший посмеивался и прикрывал обоих.
Надеть на предстоящий прием свое помолвочное платье Лианон не позволили — не тот уровень. И потому лучший портной столицы мучил ее постоянными примерками. Единственное, что порадовало, так это решение госпожи Ратты. Она принесла восстановленную гостевую книгу, извинилась перед Лианон и честно сказала герцогу, где требуемое им платье и как она пыталась подставить леди Дэрвогелл. После чего попросила расчет. Леди Сагерт расщедрилась на рекомендательное письмо. Кто бы дальше с этой грымзой ни мучился, ей, Лиа, она нервы портить не будет.
Шэдда действительно привела трех работниц. Кухарку и двух девчонок на подхват — раздавать и мыть тарелки. Рина и ее брат Варс переехали в дом к Славу. Оказалось, что мальчишке хватает сил левитировать самого себя.
А вот дед Слав задумался о том, чтобы просить убежища в герцогстве: крошка-котенок за неделю стал размером с хорошую собаку. Доказывать магистрату, что это обычный домашний кот, который очень много ест, становилось все сложнее. И тогда Кэлтигерн предложил деду попробовать себя в роли преподавателя в школе при Военной академии. Заставлять детей бегать и отжиматься, давать первоначальную строевую подготовку. Слав задумался и, когда его «котик», играя, перекусил ножку стула, решился.
