Помолвка по расчету. Яд и шоколад - страница 58

Переплетя косу и переодевшись, Лиа вышла из работной комнаты в мансарде и спустилась на первый этаж, где сразу попала в крепкие объятия Слава:

— Не серчай, что Сагертову сторону принял. Его выгнать надо было, быстро и тихо, пока вы оба глупостей не наделали.

— А я подумала… — Лиа всхлипнула. — Разное.

— Ты сама себе все надумала, — степенно возразил дед. — Давай разберем твой поступок? За чайком?

В кухоньке на подносе стоял король-бутерброд. Его пришлось нарезать на небольшие кусочки и есть очень аккуратно.

— Я не могла просить о помощи герцога, — решительно начала Лианон. — То есть могла, конечно. Могла, но четыре тысячи золотых — это слишком много. И молодая девушка, которая просит их у мужчины, должна отдавать себе отчет в том, что о ней подумают. В том числе и сам мужчина. Я и так воспользовалась именем герцога.

Старик кивнул и подлил Лиа чаю.

— Сейчас я понимаю, что могла попросить герцога посоветовать мне нотариуса и сходить к нему, обсудить мою проблему, — продолжила леди Дэрвогелл. — Это был бы идеальный выход. Кэлтигерн курирует Военную академию, у него должен быть либо знакомый нотариус, либо зачисленный в штат — это обязательно для учебных заведений. Тогда Кир был бы вынужден отступить, а герцогу это бы почти ничего не стоило.

— Я рад, — улыбнулся старик, — что ты придумала другой выход.

— А смысл? Что сделано, то сделано, — удивилась Лиа.

— Вовсе нет, — возразил Слав. — Ты что? В следующий раз будешь умнее. Благодаря тому, что подумаешь чуть больше об уже случившемся. Мы после каждого учебного боя разбирали тактику и размышляли, что можно было бы сделать. Это помогло мне после, на войне.

— Не хотелось бы мне снова попадать в такие ситуации, — вздохнула Лианон. — Я не жалею. Я даже о том, что взяла деньги, сожалею уже чуть меньше — есть одна интересная мысль, и я ее обдумываю. Господин Криан — хитрый тип, который пошел на поводу у дочери. А Кир и без меня ухаживал за этой девушкой, втирался к ним в семью. А вот на герцога я сердита.

— Ты не дала ему договорить, — проворчал дед и тут же вскинул руки: — Ты мне в любом случае дороже.

— Я боялась услышать то, с чем не смогу смириться, — призналась Лианон. — И только сейчас поняла, как это было глупо. Мы будем видеться еще некоторое время — и все, наши пути разойдутся. И вообще он мне целиком и полностью безразличен.

Дед потер гладкий подбородок и вздохнул:

— Не лукавь. Не обиделась бы ты так, будь он тебе и вправду не по душе.

— Что мне делать? — Лиа сердито сморгнула слезинку. — Ну как я могла в него влюбиться? То есть он хороший, сильный, и с ним интересно. И Ритар славный, но как же дальше-то?

— Может, он и правда сказал не то, что хотел? — пожал плечами дед.

— Взрослый человек. Что он — слова в предложения складывать не умеет? — тут же фыркнула Лианон.

А сама голову набок склонила, мол, разубеди меня.

— Слова-то умеет. Только видишь ли, — Слав вздохнул, — он пытается говорить с тобой, как при дворе принято. Обходительно и, как там, куртюзно.

— Куртуазно. Это не так и плохо.

— Ага, только его этому не учили, да и при дворе он нечастый гость. Он берет обходительные слова, но вкладывает в них совсем другой смысл.

— Я не знаю. Да и все равно мне.

Переливчатая трель сообщила о том, что в дом леди Дэрвогелл пришли гости. Лиа переглянулась со Славом, и старик выразил общую мысль:

— Кого варг принес?

Дед не позволил Лианон выйти на крыльцо. Но та достала арбалет из нижнего ящика прилавка и замерла у окна.

Это оказался Кель-младший. Сонный, с букетом сирени, причем ломал он ветки явно по дороге.

— Приветствую ранних пташек, — поздоровался он. — Я если бы голоса не услышал, нипочем бы не подошел. Не знаю, что у вас случилось, но лорд заперся в кабинете и изволил страдать. Так что я по собственному почину. Вот. В такую рань цветочная лавка не работает.

— Проходи, где две пташки, там и третья, — хмыкнул дед.

— А что, сильно страдает? — равнодушно спросила Лианон и приняла букет. — Спасибо. Где ты только сирень взял? Она же не цветет в это время года?

— Да в оранжерее у одной мадам.

— Кель! А если бы поймали? — ахнула Лианон.

— Да ну, меня? — фыркнул он. — Ни за что. А страдает наш лорд очень тихо. Только отца изволил послать по такому адресу, что мне стыдно стало. У нас в роду вообще-то не принято старших оскорблять. Удивились все, больше всех — старый лорд. Но он про вас сказал нехорошо, так что… Ну, заслужил, в общем.

Лианон ушла поставить букет в воду, а потом приготовила три порции горячего шоколада, взбила сливки и аккуратно украсила лакомство белыми шапками. Сверху — шоколадные капельки, парочка ярких цукатов — больше для красоты, чем для вкуса, и мятный густой ликер. На белых сливках зеленый цвет смотрелся просто великолепно.

— Итак, — Лианон поставила поднос на стол, — ты обещал рассказать о прозвище лорда.

— Он меня убьет, — скуксился Кель, сглотнул, осмотрел предложенное лакомство и выпалил: — Пупсик!

— Как? — ахнула Лианон.

— Матушка его приходила в академию почитай через день и спрашивала, покушал ли ее котенок. А потом у него под окнами придурки кричали, его матушку изображая, мол, покушал ли ее котеночек, хорошо ли спал ее пупсик и не пучит ли у него животик.

— Бедный лорд, — охнул Слав.

— Да-а-а, — протянул Кель. — Но, возможно, именно поэтому он стал самым сильным дуэлянтом на потоке? И записался в действующую армию рядовым.

— А разве так можно? Он ведь из Сагертов, да еще и после академии, — нахмурилась Лианон. — Это ведь лейтенантский чин, а если приплатить, то и капитанский.