Ярчайшая мечта - страница 40

– Значит, нашлась моя родня? – тихо спросила она.

– Да, – кивнула Джорджия. – Николас приложил немало трудов, чтобы отыскать их.

Али молча кивнула, и Джорджия продолжила:

– Помнишь, мы говорили тебе, что у твоей матери не было ни братьев, ни сестер, а ее родители умерли какое-то время назад? Так вот, нам не удалось найти никого из родственников с этой стороны. Видишь ли, оказалось, что твои дед с бабкой по материнской линии, приехали сюда из Италии.

– Из Италии? – Али прижала руку к губам. – Это плохо?

– Почему же плохо? – удивился Николас. – Италия – прекрасная страна. Кстати, вот откуда у тебя темные волосы и темные глаза… Но, как бы то ни было, у нас нет никаких сведений об остальных членах этой итальянской семьи. Судя по всему, они уже давно все уехали из Флоренции, но куда… Следов их найти не удалось.

Али облизнула губы.

– Вы ведь говорили, что родители моего отца тоже умерли…

– Это правда, – ответил граф.

– А как насчет отцовской сестры? Вы же пытались ее найти, верно?

– Да, я ее искал. Но понимаешь, я только что получил письмо из Канады. Твоя тетка отправилась туда двадцать лет назад. Она вышла там замуж, но детей у нее не было. В прошлом году она скончалась, а ее муж отказывается принять тебя.

– Это потому что я – дикая турчанка? – со вздохом спросила Али.

– Нет, Али, – вмешалась Джорджия. – Потому что он женился вновь, а у его жены – свои собственные дети.

– Ясно, – прошептала Али. – Значит, я никому не нужна. – Она уставилась на свои руки. Что ж, этого и следовало ожидать. С Хаджи было то же самое. И с Хандреем. Ах, что теперь с ней будет? Перед ее мысленным взором возник образ ужасного работного дома.

Тут Николас откашлялся и заявил:

– Неправда, Али! – Он пронзил ее взглядом. – Мы с Джорджией все обсудили и решили, что было бы очень хорошо, если бы ты перешла под нашу опеку. Поэтому я отправляюсь в Лондон, чтобы выправить нужные бумаги.

– Опека? А что это означает? – насторожилась Али. – Я стану кем-то… вроде камеристки?

Граф усмехнулся.

– Нет, милая, это означает, что ты официально станешь членом нашей семьи, и поэтому ты должна будешь относиться к нам с лаской и любовью – как и положено относиться к своим дряхлым деду с бабкой.

Али в изумлении смотрела на графа. Она никогда – да-да, никогда! – даже не надеялась на это, хотя иной раз мечтала о том, как останется жить в Рейвенсуолке вместе с Джорджией и Николасом.

– Ну, как тебе эта идея, Али? – спросила Джорджия. Глаза графини светились радостью.

Али всхлипнула и пробормотала:

– Я… Я только мечтала об этом… Мечтала, но никогда не думала, что это станет возможным. Вы действительно хотите взять меня к себе? Вы уверены?

– Конечно, уверены, – улыбнулся Николас. – Неужели ты думаешь, что мы настолько пустоголовые, что не понимаем, чего хотим? Все очень просто. Ты будешь жить здесь до тех пор, пока не устанешь от нас. А потом выйдешь замуж… и переедешь куда-нибудь.

– Ни за что! – воскликнула Али. – Я никогда не оставлю вас. В любом случае на мне никто не захочет жениться. И поэтому я буду ухаживать за вами, когда вы постареете.

– Нам и так уже довольно много лет, – со смехом сказал граф. – Но как пожелаешь… Только вспомни эти свои слова, когда наступит время, а мы не сможем удержать тебя рядом.

– О, поверьте, я никогда их не забуду. И я стану самой послушной вашей внучкой. О, спасибо вам огромное! – Али вскочила на ноги и бросилась к софе, где сидели супруги. Она крепко обняла Николаса, потом – Джорджию. – Ах, как чудесно! – воскликнула она. – У меня никогда не было ни дедушки, ни бабушки! – Вернувшись в свое кресло, Али тихо спросила: – А вы точно уверены, что готовы взять к себе чужую по крови? Вдруг вы передумаете?

– Мы абсолютно уверены. И нет, мы не передумаем, – решительно заявил граф.

– Если тебя это успокоит, то знай, у нас уже есть опыт с приемными детьми, – добавила Джорджия. – Когда-то мы приняли в семью отца Андре, и это случилось много лет назад, когда он был еще совсем маленьким. Он и до сих пор является членом нашей семьи.

– Вы взяли к себе отца моего Хандрея? – в замешательстве пробормотала Али.

– Да-да, отца твоего Андре. И мы считаем его своим старшим сыном.

– Но я думала, что ваш старший – Чарли, а за ним идут Жислен, Уилли и Кейт, – проговорила Али, загибая пальцы.

– Но самый старший – Паскаль, который живет во Франции, – сказал Николас. – Я думал, что Андре просветил тебя по поводу всех своих родственных связей, прежде чем отправить к нам.

– Ничего он не объяснил. Сказал только, что я должна уехать, чтобы стать противной англичанкой. Вообще-то я… Мне почему-то казалось, что его родители умерли, – призналась Али. – Он никогда не писал им и не упоминал о них – не то что Жожан. Он вообще отказывался говорить о своей семье. Почему так, а?

– Это давняя история… и очень болезненная, – проговорил Николас. – Но мы все очень надеемся, что в один прекрасный день все уладится. А пока лучше не говорить об этом, хорошо?

Али кивнула и тут же спросила:

– И поэтому Хандрей остается в моей стране?

Николас немного помолчал, потом ответил:

– Мне кажется, есть несколько причин, по которым он проводит большую часть своей жизни в той части света. Но, как я уже сказал, давай оставим это. Все очень сложно.

– Да, конечно, – кивнула Али. – Хандрей тоже очень сложный. – Она вдруг вскочила, и лицо ее оживилось – как будто ей в голову пришла какая-то замечательная идея. – Но ведь это означает, что Хандрей, когда он наконец-то вернется домой… Это означает, что я буду здесь, а не в каком-нибудь другом месте! О, как чудесно! Я знала, что Аллах не заберет его у меня! А теперь еще Он дал мне прекрасную семью!