Ярчайшая мечта - страница 39

Али подбоченилась и взглянула на графа.

– Вы противный и ужасный! – заявила она.

Николас радостно улыбнулся.

– Быть противным и ужасным – это моя обязанность. Еще месяц, и мы сможем представить тебя твоим родственникам – пусть они будут хоть самого высокого звания.

Али со вздохом упала в кресло.

– А может, у меня вообще нет родственников? – пробормотала она. – Пока что вы не отыскали ни одного – а ведь прошло уже полгода.

– Небольшой сбой в процессе поисков, – объяснил Николас. – Относись к этому спокойно. К тому же у нас теперь появилось больше времени, которое можно уделить твоему образованию. Сейчас ты говоришь по-английски так же хорошо, как и по-французски. Кроме того, ты немного научилась играть на пианино… и разным другим нужным вещам. – Спустившись по ступенькам, граф продолжал: – Когда Мэтью приезжал к нам на Рождество, он был весьма впечатлен твоими успехами и сказал, что ты очень быстро все схватываешь. Думаю, теперь дела пойдут еще лучше.

Скрестив руки на груди, Али проговорила:

– Ваш внук был очень любезен, давая моим способностям такую оценку, но я ужасно устала учиться «разным нужным вещам». Я бы предпочла оказаться сейчас в своем шатре, на своих коврах, и хотела бы есть то, что приготовила сама. И, конечно же, я предпочла бы носить такую одежду, которая не мешает двигаться. – Али потрогала свои юбки. – О, это просто ужас!.. Почему я должна таскать на себе целый тюк ненужной ткани, которая мешает сидеть, мешает проходить в двери… и вообще мешает во всем? Как бы вы себя почувствовали, если бы у вас отобрали брюки и заставили ходить вот в этом?

– Очень глупо себя бы почувствовал, – пробормотал Николас. – Но мне, слава богу, не нужно из-за этого переживать. В отличие от тебя, дорогая. Я должен сделать из тебя… нечто презентабельное, чтобы потом представить твоей семье. Так что придется над тобой поработать. Я понимаю, ты устала… Но я тоже устал, однако…

– Вам нельзя уставать, – с обворожительной улыбкой перебила Али. – Поэтому можете сдаться прямо сейчас и оставить меня в покое. – Она вытянула перед собой ноги, потом принялась болтать ими в воздухе. – А я отправлюсь жить на конюшню и буду ухаживать за лошадями. Поверьте, никто не узнает, что из меня должна была получиться леди.

– В данный момент никто и не должен знать, что из тебя получится леди, – ответил Николас. Он тяжко вздохнул и добавил: – Али, мы очень любим тебя, но иногда ты бываешь сущим наказанием.

– Хандрей тоже так говорил, – заметила Али.

– Его зовут Андре, – поправил граф.

– А я называю его Хандрей, – заявила Али. – Так вот, он тоже постоянно говорил, что я – сущее наказание. Наверное, у меня характер такой трудный, – добавила она, нахмурившись. И вдруг спросила: – А если я не понравлюсь моим родным… они отправят меня в работный дом? Я слышала, как Билли Мотт вчера рассказывал об этом, когда чистил сапоги. Он сказал, что ему очень повезло, что он нашел у вас работу. Иначе его отправили бы в работный дом, где бедняки отдают Богу душу.

– Нет, Али. – Николас обнял ее за плечи. – Я не думаю, что для тебя существует такая опасность. Но если хочешь произвести нужное впечатление на своих родственников с самого начала, то нам нужно хорошенько потрудиться. – Он подтолкнул девушку к двери. – А теперь… Почему бы нам не сесть за ленч вместе с Джорджией? Ей ведь очень интересно посмотреть, чему мы научились.

Али тихонько вздохнула.

– Как вы думаете, я когда-нибудь усвою, какую вилку используют для дичи и какую – для рыбы? Знаете, мне намного удобнее есть руками.

– Да, знаю, – кивнул граф. – И у тебя это получается просто очаровательно. Проблема лишь в том, что не всем это может понравиться.

– Ох, вы не поняли, – пробормотала Али. – Я хочу сказать, что не предназначена для подобной жизни. Вы вместе с Джорджией все время пытаетесь сделать меня похожей на себя. Но боюсь, из этого ничего не выйдет. Я навсегда останусь дикой, как говорила миссис Херрингер.

– Ты каждый раз начинаешь вспоминать про эту гнусную Херрингер, когда хочешь увильнуть от занятий, – с усмешкой сказал граф. – Но у тебя ничего не выйдет, ясно? В конце дня попрактикуемся танцевать вальс. – Али застонала, а Николас с улыбкой добавил: – А перед вечерними занятиями устроим верховую прогулку, договорились? Можем взять с собой Шерифей вместе со всей сворой. Я думаю, она уже готова бегать длинные расстояния.

Али просияла.

– Что ж, тогда пойдемте!

А вечером, когда Али спустилась к ужину, то тотчас же почувствовала: атмосфера в доме изменилась. Она вошла в библиотеку и увидела там Николаса и Джорджию – серьезных и озабоченных.

– Что-то не так? Что-то случилось? – Она прижала руку к горлу. – Какие-нибудь известия от Хандрея, да?

– Нет, ничего подобного, – ответил граф. – Иди сюда и сядь рядом с нами, дорогая, – добавил он, помрачнев.

«Значит, все-таки что-то случилось», – подумала Али. И, следовательно, ее вот-вот выставят из этого дома, который она полюбила всем сердцем – даже несмотря на нудные занятия. Собравшись с духом, девушка проговорила:

– Выходит, вы нашли мою родню, и теперь я должна уехать. Что ж, хорошо. Только, пожалуйста, очень вас прошу, разрешите мне взять с собой Шерифей. Ведь она – ваш подарок, и я думаю, что без меня ей будет одиноко. Она еще очень маленькая…

– Нет никакой нужды куда-то забирать Шерифей, – мягко возразила Джорджия. – Сядь, пожалуйста.

С трепещущим сердцем Али села в одно из кресел напротив супругов.