Ярчайшая мечта - страница 90

– Да. А ты обратила внимание, какое было лицо у Хэтти, когда Мэтью нашел в своем рождественском пудинге «счастливый» серебряный шестипенсовик?

Али с улыбкой кивнула.

– Я подумала, она вот-вот расплачется от счастья. Теперь монетка у них – одна на двоих, и это хороший знак. Она говорит, Мэтью намекнул ей, что собирается попросить ее руки.

– Ну, слава богу! – воскликнул Андре. – Теперь он наконец-то перестанет пялиться на тебя.

– Ревнуешь? – с лукавой улыбкой спросила Али.

Муж подошел к ней и поцеловал в висок.

– Безумно ревную. – Он тоже улыбнулся. – Да, спасибо за новый халат.

– Тебе понравился верблюд, которого я вышила? – Али подняла на него глаза.

– Очень. И фон из шатров – тоже. Интересно, что об этом подумал Хембли.

– Хембли уже давно считает тебя эксцентриком, так что он ничего не подумал. А тебе, кстати, спасибо за браслет. Изумруды прекрасны. Хотя я считаю, что ты тратишь слишком много денег.

– Очень рад, что они тебе понравились. И уж позволь мне самому беспокоиться о том, сколько я трачу.

– Надеюсь, ты хоть поторговался с ювелиром. – Али снова взялась за щетку для волос.

Андре забрал у нее щетку и принялся сам расчесывать ей волосы.

– Ммм… как хорошо. – Она с улыбкой откинула голову. – Мне, между прочим, очень понравилось то, что к нам в этом году люди пришли петь рождественские гимны. И даже Пенниуэлл улыбался, когда обносил их в холле пуншем. Он сказал, что в Сазерби-Парке такое случилось впервые.

– Неужели? – удивился Андре.

– Да-да, впервые. – Усевшись поудобнее, Али продолжала: – И здесь не ставили елок и не украшали дом. Тут не было даже рождественского полена. В общем – ничего праздничного. – Она повернулась к мужу. – Твой дед целый день проводил в часовне за молитвами. Пенниуэлл сказал, – мол, если бы старик вчерашней ночью увидел часовню со всеми этими свечами, яслями и чудесными хвойными ветками, его бы хватил удар.

– Жаль, что тебя тогда тут не было, чтобы все украсить, – заметил Андре. – В этом случае он помер бы гораздо раньше.

Али промолчала, и Андре добавил:

– Мне кажется, дед был против всех украшений из-за их языческого подтекста. – Отложив щетку, он принялся раздеваться.

– Какое еще язычество? – Али забралась на постель.

– Видишь ли, рождественское полено, хвойные и пихтовые ветки, обмен подарками и прочее – все это пришло из более ранних традиций, связанных с празднованием зимнего солнцестояния. Его отмечали кельты и многие племена тевтонов, то есть язычники. – Стащив с себя сорочку, Андре продолжал: – Но я уверен, что египтяне, а также китайцы и иудеи использовали вечнозеленые растения в качестве символа бессмертной жизни, что, конечно, имело какой-то смысл.

– О, Андре!.. – Али обхватила руками колени. – Иногда ты бываешь чересчур умным. Почему бы нам просто не наслаждаться Рождеством, не думая об истории?

– Тебе неинтересно? А ведь свечи в ветвях – это символ Христа. А также – наилучший способ спалить дом дотла. – Андре скинул туфли, потом стянул брюки.

Али посмотрела на него и пробурчала:

– Так это ты распорядился поставить бадьи с водой в холле?

Муж утвердительно кивнул:

– Да, я. Потому что мне совершенно не хотелось весь вечер провести в борьбе с огнем.

– Андре, это же Рождество – день рождения Христа! Ты не мог бы хоть сейчас не капризничать?

Герцог улегся рядом с женой.

– Ты капризничаешь за нас двоих, дорогая. А я – ученый, поэтому должен подвергать все анализу, должен все раскладывать по полочкам.

– Это твоя постоянная отговорка! Но даже ты не сможешь остаться равнодушным к истории рождения Христа, не так ли?

Подпирая щеку ладонью, Андре с восхищением посмотрел на жену.

– Дорогая, кажется, ты собираешься преподнести мне ее.

– Именно. А ты выслушаешь ее до последнего слова, ясно? – Али приглушила свет в газовой лампе, положила руки на колени и приготовилась рассказывать.

Андре понял, что это надолго. Но он не возражал, так как ему стало любопытно – вспомнились слова Чарли о рассказах Али.

– Ладно, – согласился он. – Только не думай, что сумеешь сделать из меня верующего.

– Помолчи, – сказала Али. – Так вот, когда-то в Назарете – это был такой город в Галилее…

– Я там был, – отозвался Андре. – Грязное местечко.

– О, я уверена, что в те давние времена там все было по-другому. И вот в том городе жила женщина по имени Мария. Она была кроткой и добросердечной, и любила мужчину, которого звали Иосиф. Любила всей душой – как я тебя.

– Али, ты же знаешь, что я…

– Тшш. – Она приложила палец к губам мужа. – Конечно, Мария была намного достойнее меня, поэтому к ней в дом и явился архангел Гавриил, вложивший в ее чрево ребенка совершенно необычным образом. И, конечно же, Мария изумилась…

– Иосиф – тоже, не сомневаюсь, – ухмыльнулся Андре.

– Иосиф все понял правильно. А как же иначе? – Али нахмурилась. – Разумеется, не все восприняли это правильно, но от людей невозможно этого требовать.

– Да, пожалуй. – Андре спрятал улыбку.

А Али тем временем продолжала:

– Живот у Марии стал расти, поэтому ее семья сделала так, как всегда поступали в Турции. Ее выдали замуж за Иосифа. Несмотря на протесты обоих, родные решили, что они спят вместе. Иосиф, между прочим, происходил из рода Давида.

– Очень разумно, что родные так решили, – заметил Андре.

– Да, конечно. Люди в той части света не такие напыщенные, как здесь. И вот, посадив беременную Марию на ослицу, Иосиф пошел рядом. А отправились они в Вифлеем, потому что правитель Цезарь Август объявил всеобщую перепись – не то что твой друг Брут.