Фонтаны на горизонте - страница 13
Тут у Северова мелькнула мысль, от которой он даже поежился. А что, если Журба подослан? Но он тут же отогнал- эту нелепую мысль. Журба не такой...
Северов вышел на палубу. Бухта лежала полная мрака, и только на берегу желтели огоньками маленькие окна фактории.
Облокотившись о планшир борта, Северов долго смотрел на берег, потом вернулся в каюту и лег спать. Утро нужно бы\о встретить отдохнувшим, со свежей головой.
3
В фактории было шумно. В длинном бревенчатом доме с пустыми полками, который когда-то служил и магазином и складом товаров, прямо на полу, на разостланных медвежьих и оленьих шкурах расположились «рабочие» Норинова. На ящиках из-под товаров стояли плоские жестянки со спиртом, лежала закуска — консервы, вяленая и соленая кета, сухие и крепкие как камень американские галеты.
Керосиновые лампы отбрасывали на проконопаченные мхом стены уродливые тени пирующих. Люди жадно пили, неряшливо ели, шумно, бестолково перебивая друг друга, говорили, спорили.
...А за стеной, в комнате заведующего факторией —заросшего лохматого Никитина, шел деловой разговор.
Трое сидели за столом, попивая густой крепкий чай, рас- стегнув ворота рубашек. От печки шел густой жар. Большая керосиновая лампа бросала яркий свет на бумаги. Осипов проверял отчет Никитина.
Значит товаров у тебя совсем не осталось?
Опаска была, что зазимую пустым, — Никитин сприсвистом пил чай из блюдечка. — Считай, с весны камчадалы с обидой поворачивают от фактории.
— Плохо, как плохо, — с огорчением покачал головой
Осипов, и его злые серые глаза блеснули жадностью. — Сколько прибыли упустили...
Наверстаем. Чего же все лето не приходили? - На чем? — сердито бросил Осипов, и его лицо стало красным. - Как пошла эта Советская власть, так все в тартарары! Кончился порядок! Зафрахтовать даже лодку невозможно. Хозяева боятся, а может ты бандит, красный или белый...
Норинов многозначительно кашлянул. Осипов поднял на него серые глаза, еще полные гнева, несколько секунд смотрел на него, потом улыбнулся:
— Да, да, бандиты, раз мешают честному коммерсанту успешно вести дела. Я только ту власть признаю, пусть она будет любого цвета, при которой я могу спокойно вести свои дела. Чтобы был порядок. Надеюсь в
этом вопросе на вас...
— Само собой разумеется, — засмеялся Норинов, стряхивая пепел с папиросы в плоскую раковину.
Никитин, кое о чем догадываясь, но не зная планов, продолжал пить чай с невозмутимым видом, Осипов сложил бумаги, отодвинул их в сторону:
-Все в порядке, Никитин. Пушнину завтра осмотрим. Всю ее отдадим Коннорсу. А теперь скажи, у камчадалов есть еще пушнина? Все-таки осень...
А чего ей не быть, — вытирая ладонью губы, сказал Никитин. — У ближних есть. Продавать-то кому было, кроме нас. У дальних не ведаю, но мыслю, что там Свенсон[4]
Свенсон Олаф — владелец торговой фирмы, базировавшейся на Чукотке но скупавшей пушнину по всему побережью русского Крайнего Северо-Востока все прибрал.
Этот не упустит, — с завистью произнес Осипов и снова обратился к Никитину: — Ты бывал у камчадалов, знаешь к ним тропы?
Никитин молча кивнул. Осипов замялся, не зная как приступить к самому щекотливому разговору. «А впрочем, чего мне его, бывшего уголовника, стесняться. Мне он всем обязан».
Много лет назад с Сахалина бежал бывший рязанский купец Шувалов, отбывавший наказание за убийство своего компаньона и всей его семьи. Судьба свела беглого каторжника с Осиновым. С его помощью Шувалов стал гражданином вне подозрений Никитиным, верным приказчиком, а в последние годы даже его доверенным лицом.
— Так вот, Никитин, — решительно заговорил Осипов. — Господин Норинов прибыл сюда со своим отрядом. Это верные нам люди...
Норинов, покуривая, насмешливо смотрел на Осипова.
Тот продолжал:
— У господина Норинова есть документ от новой власти, по которому он может делать ревизии, проверки, собирать налог с местных жителей. Я хочу, чтобы ты был у него проводником.
Никитин, поняв больше того, что было сказано, допил чай, поставил блюдце на стол, спокойно произнес:
Опасное дело. Ну, а как настоящая власть за вас возьмется? Сразу к стенке?
Настоящая власть? — Осипов наигранно рассмеялся. — Да где она? Какая?
Так-то оно так, — Никитин поскреб бороду, исподлобья посмотрел на Норинова, словно оценивая его. — Власти сейчас, конечно, нет. Однако она появится.
Тогда нас здесь уже не будет, — заверил Осипов, понимая, что Никитин согласился на его предложение. — Наша «Диана» доставит всех нас куда угодно — в Японию, в Америку.
Что ж, тогда можно, — Никитин пригладил закрывавшие лоб волосы. — Тут недалече проживают и русские. Золотишко у них водится.
Норинов перестал курить. Осипов, взявшийся за кружку с чаем, отнял руку:
Где? Много?
Много — мало, не знаю, но имеется, — теперь и черные глаза Никитина алчно загорелись. — Людишки обыкновенные. Кто торгует, кто сам промышляет.
Прекрасно, — проговорил Норинов и обменялся взглядом с Осиповым. — Наша охота на китов обещает быть удачной.
Киты с золотой начинкой! Пора, пора начинать «охоту». Не будем терять и дня. — Осипов стал серьезным и тоном приказа сказал: — День на отдых и сборы. Послезавтра выступать. Надо как можно больше обойти селений камчадалов и этих, с золотишком.
На сколько дней пойдем? — осведомился Ники тин.
Сначала можно дней на двадцать или на месяц. Впрочем, все будет зависеть от охоты, от того, сколько вы набьете китов. Ха-ха-ха! — Осипов пришел в отличное настроение и, открыв бутылку коньяку, разлил его по кружкам. Он сейчас совершенно не походил на того добродушного барина, которого разыгрывал перед Северовым. Это был жестокий, хищный делец, готовый на любое преступление.
