Малиновка под колпаком - страница 20
Какой это был замечательный день! У нас в Англии любят поговорить о погоде. И шагу ступить нельзя, чтобы не услышать: «Прекрасная погода, не правда ли?» или, к примеру: «Что-то сегодня прохладно, видно, дождь собирается». Так вот, погода в тот день была просто великолепная. Солнце, омытое в росяной купальне, поднималось в синее, точно поле французского герба, ясное небо. Так что, если бы Господь в то утро решил знатно повеселиться, глядя на представление, устроенное для него в чаще Шервудского леса, он мог это сделать без всяких помех.
Четыре арденнских жеребца с трудом тащили возок, набитый сундуками, которые для верности были привязаны цепями к высоким бортам. Впереди шагом выступал рыцарь в полной броне, шлеме и приметном плаще в виде конской шкуры. Вокруг телеги двигались всадники и лучники из отряда лесничего. Все, кто сопровождал казну на колесах, держали оружие наготове. Мечи в руках, стрелы на тетивах… Только безумец дерзнул бы напасть на такой отряд.
На милю позади уныло тянулся обоз – три воза, груженные пивными бочками, влекомые упряжными клячами. И хорошо бы хоть пивными – из-под пива! Дух от них шел на всю округу. Да только внутри, как ни ищи, не плескалось ни глотка. Везти такое – не работа, а сущая пытка! На каждой из повозок, кроме самого возчика, сидели по четыре молодца-слуги. Да еще один обозник, по виду хозяин, ехал верхом, чуть сбоку и поодаль. Он был одет в длинный темный плащ из хорошей шерсти. Капюшон скрывал его лицо почти до самой бороды, черными клочьями торчавшей во все стороны.
Еще в полумиле за ними шел отряд барона Фитц-Уолтера, по звуку рога готовый прийти на помощь соратникам. Так вот они и двигались. Погода была благодатная, птицы щебетали вдохновенно, будто состязаясь, кто кого перепоет.
В то же время по дороге, перебирая четки, неспешно семенил босоногий монах-кармелит.
– Мир вам, дети мои, – промолвил он, не снимая капюшона, когда груженные бочками возы поравнялись с ним.
– И тебе, святой отец, – отозвались парни на телегах.
Хозяин будто не услышал приветствия. Возможно, он спал в седле. Да и с чего, спрашивается, бодрствовать в такую рань. Поди, разбойники не позарятся на пустые бочки.
– Не в Ковентри ли держите путь? – поинтересовался монах.
– Нет. Однако до Лестера подбросить можем, – ответил возница с ближайшей телеги.
– Должно быть, Господь послал вас мне во спасение! Я иду из самого Шеффилда. Когда б не заступничество Святой Девы Марии, и вовсе стер бы ноги в кровь, – монах взгромоздился на задок телеги и принялся бубнить себе под нос «Pater Noster». Затем эту молитву сменила «Credo», далее – «Ave Maria». Детинушки возле бочек переглянулись и лишь тяжело вздохнули. Молча ехать скучно, а при таком попутчике не больно-то обсудишь прелести толстухи Эмми из Уилфорда или простушки Лорейн из Меттерли. А тот все бубнит свои молитвы. Что же еще делать праведному монаху в долгом пути?
Когда передовой отряд начал спускаться к мосту через Трент и дорога выгнулась, словно натянутый лук, из-за ближайших деревьев послышался крик филина, а затем густо посыпались стрелы. Всадники один за другим падали с коней. Лучники бросились врассыпную, пуская стрелы на звук, но больше наугад. Рыцарь в конской шкуре скомандовал: «Вперед!» – и устремился к мосту. Но тут упавшее поперек дороги ветвистое дерево отрезало его от воза. Еще один всадник, пригнувшись к холке коня, бросился назад за подмогой. Он несся во весь опор, радуясь, что увлеченные атакой разбойники не заметили его бегства. Мчал галопом, нещадно стегая коня, покуда впереди не появился неприметный обоз с пустыми бочками.
– Сэр Гай! – завопил всадник. – Там разбойники, их сотни, они атакуют! Локсли не сдержит натиск! Нужна подмога…
– Успокойся, Генри! – Хозяин бочек отбросил капюшон и хищно оскалился. – Вот пресловутый Робин Гуд и попался.
Он ловко отбросил плащ, демонстрируя полный доспех, схватил пристегнутый к поясу рог, поднес его к губам и протрубил что есть мочи, давая сигнал людям шерифа броситься в атаку. В тот же миг святой отец вышел из сонного отупения. Он резво соскочил наземь и что есть духу припустил в лес.
– Держите! – закричал возница третьей повозки. – У него мешок! Он похитил золото!
Внимательно слушавший рассказчика молодой рыцарь с силой хлопнул ладонью об стол.
– Вот тут ты врешь, старик! Неужто сэр Гай был настолько глуп, что спрятал монеты так ненадежно?
– О, нет. – Из угла послышался хохот. – Вот чтоб мне к причастию не ходить, если я произнес хоть слово лжи. Да и то сказать, к чему мне чернить Гисборна? Его совесть и без того так черна, что кардиффский уголь в сравнении покажется белым. Спору нет, сэр Гай надежно спрятал деньги казны. Все, что было ценного, он положил в пару бочонков посреди каждого воза. Остальное не представляло интереса для лесной братии.
Вся беда в том, что когда мы боимся, то видим наяву воплощение наших страхов. Сидя здесь, неспешно потягивая эль, подвох может заметить всякий: как мог клирик, читающий молитвы на виду у всех, достать мешок с монетами из запечатанного бочонка? Но возница был испуган, он ждал нападения разбойников, и вдруг такое. Что он мог подумать? Да и мог ли думать в этот момент? На самом деле в мешке лежали свинцовые образки из тех, что продаются на ярмарках – полпенни за штуку. Согласитесь, что странного в том, что они оказались в руках у монаха?
– Странно, что эти образки вдруг оказались у него в руках.
– Вовсе нет, – хмыкнул рассказчик. – Как и то, что святой отец бросился в бега. Посудите сами, джентльмены, слуга господний – человек мирный, и в схватке лишь помеха. А бежать по лесу, когда наполненный свинцом мешок бьет по животу и, прошу извинить, ниже – весьма неудобно.
