Таинственный остров (Иллюстрации П. Луганского) - страница 18

— Значит, это не ты, Наб, доставил в грот своего хозяина? — спросил журналист.

— Нет, не я, — ответил Наб.

— Ясно, что мистер Смит добрался сюда сам, — заметил моряк.

— Ясно-то ясно, но совершенно непонятно, — заметил Гедеон Спилет.

Эту тайну мог разъяснить только сам инженер. А для этого нужно было ждать, чтобы он обрёл дар слова. К счастью, жизнь быстро возвращалась к нему. Растирание помогло восстановить кровообращение. Сайрус Смит снова шевельнул рукой, потом головой, и наконец несколько невнятных слов вырвалось из его уст.

Наб, склонившийся над ним, окликнул его, но инженер, по-видимому, не услышал оклика, и глаза его по-прежнему оставались закрытыми. Жизнь проявлялась в нём только движениями, сознание всё ещё не возвращалось.

Пенкроф пожалел, что у него не было ни огня, ни возможности развести его. К несчастью, он не догадался захватить с собою трут, который легко было бы воспламенить простым ударом двух камешков друг о друга. В карманах же инженера, если не считать часов, решительно ничего не было. Нужно было, следовательно, перенести Сайруса Смита в Камин, и как можно скорее. Таково было общее мнение.

Между тем инженер понемногу приходил в сознание. Вода, которой ему смачивали губы, оказывала своё действие. Пенкрофу пришла в голову счастливая мысль размешать в этой воде немножко сока от жареного глухаря.

Герберт, сбегав к берегу моря, принёс две раковины, Моряк состряпал свою микстуру и поднёс её ко рту инженера. Тот жадно выпил всё. После этого глаза его открылись.

Наб и журналист склонились над ним.

— Хозяин! Хозяин! — вскричал Наб.

Теперь инженер услышал его. Он узнал Наба и Спилета, потом Герберта и моряка и чуть заметно пожал им руки.

Снова он произнёс несколько слов, по-видимому повторяя вопрос, который волновал его даже в беспамятстве. На этот раз его слова были поняты всеми:

— Остров или материк?

— Ах! — не мог сдержать восклицания Пенкроф. — Чёрт возьми, нам это решительно безразлично, мистер Смит! Лишь бы вы были живы! Остров или материк? Узнаем позже!

Инженер слегка кивнул головой и как будто уснул.

Все замолчали, оберегая его сон. Журналист посоветовал пока что приготовить носилки для переноски инженера в Камин. Наб, Пенкроф и Герберт вышли из грота и направились к высокому холму, увенчанному несколькими чахлыми деревьями.

По дороге моряк беспрерывно повторял:

— Остров или материк! Думать об этом, когда жизнь едва теплится! Что за человек!

Взобравшись на вершину холма, Пенкроф и его товарищи обломали самые толстые ветви морской сосны, затем смастерили из этих ветвей носилки; устланные травой и листьями, они представляли довольно удобное ложе.

Это отняло около сорока минут, и было уже десять часов утра, когда моряк, Герберт и Наб вернулись к инженеру, которого не покидал Гедеон Спилет.

Сайрус Смит очнулся только что от сна, или, вернее, забытья, в котором находился. Щёки его, до тех пор смертельно бледные, чуть порозовели. Он приподнялся, оглянулся вокруг, как будто спрашивая, где он находится.

— Можете ли вы выслушать меня, Сайрус, не утомляясь? — спросил журналист.

— Да, — ответил инженер.

— Мне кажется, — прервал их моряк, — что мистер Смит охотнее выслушает вас, если съест немного этого желе из глухаря. Кушайте, мистер Смит! — добавил он, протягивая инженеру подобие желе, к которому он прибавил теперь несколько кусочков глухаря.

Остатки жаркого были поделены между товарищами: все страдали от голода, и завтрак показался всем очень скудным.

— Ничего, — сказал моряк, — нас ждёт пища в Камине. Не мешает вам знать, мистер Смит, что там, на юге, у нас есть дом с комнатами, постелями, очагом, и в кухне несколько дюжин птичек, которых Герберт называет куруку. Ваши носилки готовы, и, как только вы немного окрепнете, мы перенесём вас в наше убежище.

— Спасибо, дружище! — отвечал инженер. — Ещё часок-другой, и мы сможем отправляться. Теперь рассказывайте, Спилет!

Журналист стал рассказывать инженеру о всех событиях, которые не могли быть ему известны: о последнем взлёте шара, о спуске на эту неведомую землю, кажущуюся пустынной, о находке Камина, о поисках инженера, о преданности Наба, о подвиге верного Топа и т.д.

— Но, — слабым голосом спросил Сайрус Смит, — разве не вы подобрали меня на берегу?

— Нет, — ответил журналист.

— И не вы доставили меня в этот грот?

— Нет.

— На каком расстоянии от рифов он находится?

— В полумиле примерно, — ответил Пенкроф. — Мы и сами поражались, что нашли вас в этом месте.

— В самом деле, как это странно! — сказал инженер, понемногу оживляясь и всё более заинтересовываясь подробностями.

— Но, — продолжал моряк, — вы нам не рассказали, что случилось с вами после того, как вы были смыты волной с воздушного шара.

Сайрус Смит мало что помнил. Волна оторвала его от аэростата. Сначала он погрузился на несколько футов в воду. Когда он выбрался на поверхность океана, он заметил какое-то живое существо рядом с собой. Это был Топ, бросившийся к нему на помощь. Подняв глаза, он не нашёл в небе шара: освободившись от его тяжести и тяжести Топа, аэростат умчался как стрела. Инженер увидел, что находится среди гневных волн, на расстоянии полумили от берега. Он попробовал бороться с волнами и энергично поплыл к берегу. Топ поддерживал его, вцепившись зубами в его одежду. Но стремительное течение подхватило его, понесло к северу, и после получасового сопротивления, выбившись из сил, он пошёл ко дну, увлекая за собой и Топа. Всего, что произошло потом, до той минуты, пока он не очнулся на руках у своих друзей, Сайрус Смит не помнил.