Таинственный остров (Иллюстрации П. Луганского) - страница 19

— Однако, — сказал Пенкроф, — несомненно, что вас выбросило на этот берег и что у вас хватило силы добраться до этой пещеры. Ведь Наб обнаружил следы ваших ног!

— Да, очевидно… — задумчиво ответил инженер. — А вы не видели следов других людей в этой местности?

— Ни одного, — сказал журналист. — Но если даже допустить, что неведомый спаситель, очутившийся как раз вовремя на месте, вытащил вас из воды и перенёс сюда, то почему он вас покинул?..

— Вы правы, Спилет! — согласился инженер. — Скажи, Наб, — продолжал он, обращаясь к своему слуге, — не ты ли… не было ли у тебя минуты затмения, во время которого… Нет, это чепуха!.. Сохранились ли эти следы?

— Да, хозяин, — ответил Наб. — У входа в грот, в месте, защищённом от дождя и ветра, виден отпечаток ноги на песке. Остальные следы уже, наверное, стёрты ветром и дождём.

— Пенкроф, — сказал Сайрус Смит, — будьте любезны, возьмите мои ботинки и посмотрите, совпадают ли они со следом?

Моряк исполнил просьбу инженера. В сопровождении Наба, указывавшего дорогу, он и Герберт пошли к месту, где сохранился след.

Тем временем Сайрус Смит говорил журналисту:

— Здесь произошло что-то трудно объяснимое.

— Действительно, необъяснимое, — согласился Гедеон Спилет.

— Не будем заниматься разрешением этой загадки сейчас, дорогой Спилет. Мы поговорим об этом позже!

Через минуту в грот вернулись моряк, Герберт и Наб. Не было никакого сомнения — ботинок инженера в точности совпадал со следом.

Итак, сам Сайрус Смит оставил эти следы!

— Всё понятно, — сказал инженер, — у меня были галлюцинации, которые я пытался приписать Набу. Очевидно, я шёл как лунатик, не сознавая, куда и зачем иду, и Топ, вытащивший меня из воды, руководствуясь инстинктом, привёл меня сюда… Топ! Иди сюда, собачка! Иди ко мне, Топ!

Великолепное животное подбежало к хозяину, громким лаем выражая свою преданность.

Все согласились, что другого объяснения событиям нельзя было придумать и что Топу принадлежала вся честь спасения Сайруса Смита.

Около полудня Пенкроф спросил инженера, выдержит ли он переноску. Вместо ответа Сайрус Смит с усилием встал на ноги.

Но тут же ему пришлось опереться на руку моряка, так как иначе он бы упал.

— Вот и отлично, — сказал Пенкроф. — Подать носилки господина инженера!

Наб принёс носилки. Поперечные ветви были устланы мхом и травами.

Уложив инженера, потерпевшие крушение вынесли его из грота.

Нужно было пройти восемь миль. Так как процессия по необходимости двигалась медленно и часто останавливалась, чтобы носильщики могли отдохнуть, путь до Камина отнял у них не меньше шести часов.

Ветер по-прежнему бушевал, но дождь прекратился. Лёжа на носилках, инженер внимательно осматривал местность. Он не разговаривал, но смотрел, не отрываясь, и рельеф местности с её неровностями, лесами и разнообразной растительностью запечатлевался в его памяти. Однако после двух часов пути усталость взяла верх, и он уснул.

В половине шестого маленький отряд подошёл к Камину. Все остановились. Носилки поставили на песок. Сайрус Смит крепко спал и не проснулся.

Пенкроф, к своему величайшему изумлению, заметил, что вчерашняя буря изменила облик местности. Произошли довольно значительные обвалы. Большие обломки скал лежали на берегу, и густой ковёр из морских трав и водорослей покрывал прибрежный песок. Очевидно было, что море хлынуло на берег и добралось до самого подножия гранитной стены.

У входа в Камин земля была изрыта яростным натиском волн.

У Пенкрофа сжалось сердце от предчувствия. Он кинулся в коридор, но почти тотчас же вернулся и, остановившись на пороге, грустно посмотрел на своих спутников.

Огонь угас. Вместо пепла в очаге была лишь тина. Жжёная тряпка, заменявшая трут, исчезла. Море проникло внутрь Камина, в глубину коридоров, и всё переворотило, всё уничтожило.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Сайрус с нами! — Опыты Пенкрофа. — Остров или континент? — Проекты инженера. — В Тихом океане. — В глубине леса. — Охота на водосвинку. — Приятный дым.

В нескольких словах моряк рассказал Спилету, Герберту и Набу о происшедшем. Отсутствие огня, могущее иметь очень печальные последствия, — так, по крайней мере, думал Пенкроф, — произвело неодинаковое впечатление на товарищей моряка.

Наб, бесконечно счастливый спасением своего хозяина, не думал, вернее, не хотел даже думать о словах Пенкрофа.

Герберт, казалось, до известной степени разделял тревогу моряка.

Что до журналиста, то он просто сказал:

— Уверяю вас, Пенкроф, это совершенно несущественно!

— Но я повторяю вам: мы остались без огня!

— Эка важность!

— И без какой бы то ни было возможности разжечь его!

— Пустяки!

— Но, мистер Спилет!..

— Будет вам!.. Разве Сайруса Смита нет с нами? — возразил журналист. — Разве наш инженер умер? Не беспокойтесь, он найдёт способ разжечь огонь.

— Чем?

— Ничем!

Что мог ответить на это Пенкроф? Он промолчал, потому что в глубине души разделял веру своих товарищей в инженера. Для них Сайрус Смит был вместилищем всех человеческих знаний и ума. Лучше было очутиться со Смитом на необитаемом острове, чем без него в оживлённейшем промышленном городе Штатов. При нём не будет ни в чём недостатка. При нём нельзя было отчаиваться. Если бы спутникам Сайруса Смита сказали, что извержение вулкана сейчас уничтожит эту землю, что море раскроется и поглотит её, они невозмутимо ответили бы: «Сайрус здесь, поговорите с ним!»