Миры Филипа Фармера. Том 16. Дейра. Повести и расс - страница 145

— Даже если бы сияние озарило весь мир, как бы ты догадался, что это именно Он? — воскликнула Дана. — Как бы ты понял, что это Он, а не Антихрист?

— Но ведь Антихриста и Зверя ввергли в огненное озеро, — удивленно вытаращив глаза, пробормотал Кельвин.

— О каком Звере ты говоришь? Я думала, что Зверь — это мировое правительство. Надеюсь, ты не имеешь в виду мифического монстра, которого Гуретс должен был запереть в одной из комнат своего дворца? А кто-нибудь когда-нибудь видел огненное озеро? Я не знаю ни одного такого человека. А ты? Фактически все, что мы знаем, — лишь пересказанные слухи или же та немногочисленная информация, которую удалось получить по радио, вещающему предположительно из Возлюбленного города. Но где он находится? Возможно, такового вообще не существует. Просто где-то среди гор бывшего Израиля есть место, в котором соберутся верующие и под наблюдением, я полагаю, ангелов возведут святой город.

Но откуда ты знаешь, что это правда, и почему нас всех, как стадо овец, ведут к Возлюбленному городу? И если даже где-то и есть озеро огненное — видит Бог, таких сейчас множество по всему миру — откуда ты можешь знать, что Антихриста ввергли в него? Почему бы Антихристу, или тому, кого мы принимаем за Антихриста, не распространить эту сказку, чтобы все верующие решили, что безопаснее всего отправиться в Израиль?

— Да ты настоящая язычница! — вскричал Кельвин. — Говоришь такие ужасные вещи!

— Посмотри на мои руки, — велела Дана. — Ты видишь какие-нибудь цифры? Можешь рассмотреть с лупой и мой лоб, но и там не найдешь числа дьявола. А если так уж необходимо — осмотри всю мою голову. Там нет ни одного шрама, потому что никто не вскрывал мне череп и не помещал внутрь передатчик, чтобы Зверь мог управлять мной, когда захочет.

— Это мы еще проверим, когда доберемся до лагеря, — проворчал Кельвин.

— Да не вру я, — сказала девушка. — Просто размышляю, как и следует каждому истинному христианину. Но помни, Дьявол очень коварен, изобретателен и вероломен. Разве есть лучший способ борьбы с верующими в Бога, чем притвориться воскресшим Христом?

Кельвину совершенно не нравился ход его собственных мыслей. Хватит уже неопределенностей, все должно быть неопровержимо и окончательно.

Но жизнь шла не так, как он предполагал. Конечно, он не упрекал в этом Господа, даже мысленно. Но события развивались не так, как следовало бы. А предположения Кельвина были основаны на Священном Писании, которое он читал всю свою сознательную жизнь.

— Так ты одна из мучеников Зверя? — спросил он.

Дана Вебстер снова двинулась вперед. Но на сей раз шла она медленнее, и Кельвин быстро ее догнал.

— Ты спрашиваешь, не была ли я одной из тех, кого подвергли смертельному облучению, а затем воскресили? Нет. Впрочем, если бы я солгала, никто бы не смог опровергнуть мою ложь. Большинство моих братьев и сестер убиты, но мне повезло. Я убежала и спряталась на горе Скидо, в Камберланде. Поисковые партии Зверя подобрались уже очень близко к пещере, в которой я отсиживалась, когда начались землетрясение и метеоритный дождь; все вокруг было буквально разодрано на клочки.

— Это Господь вмешался, — благоговейно промолвил Кельвин. — Без Божьей помощи мы бы все погибли.

— Кто-то вмешался.

— Кого ты имеешь в виду?

— Космических пришельцев, — ответила Дана. — Существ с какой-то далекой-далекой звезды. Существ, значительно обогнавших человека, — по крайней мере в области науки.

— А пришельцы могут воскрешать мертвых? — спросил Кельвин, который не успевал переваривать все новые и новые идеи, подбрасываемые Даной.

— Почему бы и нет, — ответила та. — Ученые говорили, что воскрешение станет возможным для человечества лет через сто, а может, и раньше. Конечно, для подобной процедуры потребуются определенные устройства, записывающие молекулярное строение и структуру электромагнитного излучения человека. Ученые утверждали, что когда-нибудь появление таких приборов станет возможным. И тогда, используя подобные записи, можно будет при помощи преобразователя энергии воспроизвести мертвого человека. Теоретически все это возможно.

— Да, но так можно только воспроизвести, а не воскресить, — возразил Кельвин. — Это будет уже не тот человек, который умер.

— Но сам он будет думать, что это он и есть.

— Ну и что в этом хорошего?

— Откуда я знаю, что думают сверхсущества своими супер-умными мозгами? Знаешь ли ты, например, какая участь уготовлена тебе Господом?

Весь этот разговор ужасно разозлил Кельвина, а ему не хотелось злиться.

— Давай лучше прекратим эту болтовню и побережем силы, — сказал он.

— Кстати, — опять заговорила Дана, — а какой смысл в двух воскрешениях или в тысячелетии между ними? Зачем понадобилось запирать Сатану на тысячу лет, а затем освобождать, чтобы он смог возглавить язычников в новой битве с христианами? Только для того, чтобы снова упрятать его и учинить Страшный суд?

Кельвин не ответил, и его спутница также надолго замолчала. Через час они спустились с разрушенных холмов и увидели белого жеребца, жующего какую-то длинную коричневую траву, проросшую сквозь крошечные трещины в скалах. Медленно приблизившись, Кельвин осторожно позвал животное. Но конь, подпустив их на расстояние сорока футов, рысью пустился прочь. Кельвин поднял ружье — нельзя было позволить убежать такому количеству мяса, а шансы поймать коня позднее были слишком невелики.

— Не стреляй! Я поймаю его! — вскрикнула Дана Вебстер и громко позвала жеребца.