Фантастические повести и рассказы - страница 385
К нему, к этому абстрактному человеку, трудно испытывать человеческие чувства, а ведь это, если вдуматься, очень страшно. Холодно и неуютно жить в мире, где ты совершенно безразличен для большинства людей, тебя окружающих, и где эти люди безразличны для тебя, где вы друг для друга не более, чем очередные, похожие один на другого представители одного биологического вида.
Страшно подумать, что может рождаться из такого отношения к людям. А узнать еще страшнее. Нет, конечно, я не был таким уж круглым невеждой, кое-что о прошлом человечества мне было известно хотя бы из произведений литературы, но вот ведь какое, оказывается дело. Литература-то, оказывается, в осознании этой ситуации со стороны слабо помогает, ибо по сути своей она вещь глубоко личная, она способна описывать личные отношения между людьми и не затрагивает, как правило, подразумеваемой автором окружающей среды, которой эти отношения совершенно чужды. Уже потом, уже после того, как все, о чем я хочу рассказать, закончилось, стал я заниматься этим вопросом более подробно и среди массы литературных произведений сумел откопать некоторые, которые доносили этот дух отчуждения от человечества до своего читателя. Но их, таких произведений, было очень мало, либо же они исчезали, так и не получив у читателей признания.
Ну да, я снова отвлекся от основной линии рассказа. А дальше-то вот было что. Обрушил на меня Митрич поток этих сведений о Земле, которые он, оказывается, давно уже собирал, а потом спрашивает, что, дескать, могу я теперь сказать по поводу этой радиограммы. Я только руками развел — ну что я могу ему сказать. И тогда стал говорить он. И сказал он следующее, примерно, за точность я поручиться не могу, столько уже лет прошло. Но смысл был таков. Особые условия, существующие на Земле, из-за ее перенаселенности, давно, с самых первых объединений людей в большие коллективы породили необходимость в существовании специальных механизмов социального регулирования поведения отдельных людей. В основе таких механизмов лежала внушаемая с детства вера в некие постулаты, оспаривать сущность которых людям Земли даже в голову не приходило. Из этих постулатов выводилось все и мораль, и право, и образ мыслей, и устремления людей, даже многие научные истины каким-то неведомым образом оказывались следствием этих постулатов, хотя я так и не понял, как это может получиться. Постепенно развиваясь, такой механизм социального регулирования прошел стадии развитых религий и нашел свое окончательное выражение в области политической идеологии.
Оказывается, люди Земли сумели на основании небольшого количества постулатов, некогда введенных ими, объяснить все реальности социальной организации своего общества. И это было бы, в общем, неплохо, если бы они, вдохновляемые примерами естественных наук, не брались из этих постулатов выводить далеко идущие предсказания. Вот тут-то их всегда и поджидали неожиданности. Новые реальности социальной жизни требовали то и дело пересмотра старых постулатов как во всякой естественной науке, но массы людей, опирающиеся на эти постулаты, к такому пересмотру оказывались совершенно неприспособленными из-за простого отсутствия хорошей связи между отдельными людьми. И результат, сами понимаете, не замедлил сказаться.
Постулаты, на которых строилась жизнь, сдерживали развитие человечества и, как оказалось, продолжают его сдерживать. Лишь немногим мирам, ну вроде нашего, которым удалось вырваться из под власти перенаселенности, посчастливилось найти свой, новый путь развития.
Но Земля-то этот путь в принципе ни понять, ни принять неспособна, она-то оценивает все по своей мерке, и по этой ее мерке тот образ жизни, что мы с вами ведем, есть образ жизни неправильный, и поэтому нас надо любой ценой заставить принять свой, правильный образ жизни. Вот каким должен быть примерный ход рассуждений землянина, который прибудет к нам на планету с инспекционной проверкой. И когда раскрыл мне Митрич на все это глаза, стало мне, честно скажу, не до смеха. Потому что, да будет вам известно, у земли, оказывается, всегда были и до сих пор имеются средства для убеждения, так сказать, несогласных, и ради этого убеждения земляне не остановятся ни перед чем. Были, оказывается прецеденты, и неоднократно были. Нам просто повезло очень, потому что далеки мы от этой, так сказать Метрополии. Ведь фактически с тех пор, как предки наши основали колонию на нашей горячо любимой планете, только несколько кораблей и залетали сюда, да и то лишь в первые два-три столетия. А потом у них там какие-то экономические неурядицы начались, что-то там с планированием перемудрили, и не до нас им совсем стало. только что информацией между делом обменивались. Научной да художественной. А лет через тысячу вообще всякая связь оборвалась, мы с тех пор только с такими же вот периферийными мирами и разговаривали, да в гости друг к другу изредка летали. Да вот тот же Колька Маслов, к примеру! Еще лет пять до этих событий улетал за восемьсот парсеков к звезде Эге-Ге-1-14, женился там и теперь только раз в десяток лет новогодние открытки присылает. Да и то непонятно, с чьим новым годом поздравляет с нашим, или с ихним.
Ну, так вот, значит, как наши дела в отношениях с Землей обстояли. Не общались мы с ними лет пятьсот, и если бы еще пятьсот лет не общаться, ничего бы не потеряли от этого. Нет, конечно, они там тоже люди и способны на великие мысли, и на великие дела чего стоит хотя бы их новый расширитель времени, который они на Луне поставили, или же театр Аратса. Нам этот инспектор Мухряков Г.В. много чего привез, в порядке, так сказать, культурного обмена. Правда, в основном, всякую макулатуру притащил, вроде повествований о повышении производительности труда при изготовлении сверхсветовых ускорителей на замедленных тахионах, но среди всей этой макулатуры было же и несколько поистине великих вещей. Взять, хотя бы, «Новых Аргонавтов», которыми теперь все зачитываются.
