Артуш и Заур - страница 68

Ара закончил рассказ, поднял голову и посмотрел прямо в глаза Гюлай. Женщина опустила голову. Все, сидевшие за столом армяне, внимательно следившие за рассказом Ары, и даже Давид, все это время не поднимавший головы от тарелки, разом посмотрели на Гюлай, чтобы увидеть ее реакцию. Паруйр Манвелян, Георгий Варданян, Степан Стрекалин, Борис, и сидевшие за соседним столом охранники побледнели и казались расстроенными. По опущенным в правую ладонь глазам и, то поднимавшимся, то опускавшимся плечам, было ясно, что женщина плачет. Вот и две слезинки проскочили сквозь пальцы и полились по щеке. Уставший от перевода Заур, развернувшись к Гюлай, шепотом попытался успокоить ее: «возьмите себя в руки», и закурил сигарету.

За столом царила гробовая тишина. Все молчали, никто не решался заговорить первым. Опасаясь, что это безмолвие затянется, Заур задал первый пришедший ему на ум вопрос:

— А каково в Армении отношение к сексуальным меньшинствам? Я бы хотел написать и об этом по возвращении.

Бориса словно током ударило. Рот невольно раскрылся, уши покраснели. Он переглянулся с друзьями, один из армян пожал плечами, другой тупо уставился в тарелку и казалось ожидал смертного приговора. Давид тоже не ждал такого поворота.

Все взгляды были направлены на Заура, явно пытаясь найти ответ на его лице. Гюлай вытерла глаза и посмотрела на Ару:

— Ваша семейная драма меня глубоко потрясла. Но вы сами подтвердили, что вас уничтожали не турки, а курды. Жестокость — их характерная черта. Сейчас они в пределах своих возможностей, продолжают уничтожать наших сограждан. Но господа, — сказала Гюлай, осмотрев присутствующих испытывающим взглядом, — вопрос Заура интересует и меня. И я хотела бы знать об отношении к геям в Армении.

Все ждали, кто же первый заговорит на эту тему? Даже сидевшие в стороне охранники выглядели как-то растерянно. Борис перевел взгляд с горящих от нетерпения глаз Заура, на лица своих друзей, как бы прося у них помощи. Молчание нарушил, заговоривший по-английски Сергей Стрекалин:

— О геях, наверное, самый информированный человек — я.

Теперь взгляды собравшихся сосредоточились на нем. Гюлай закусила кусочком брынзы с лавашом и обратилась к Сергею:

— Наверное, у вас есть на то основания?

— В каком смысле?

— Ну в том смысле, что самый информированный — вы.

— А, ну да. Это и в самом деле так. В прошлом году я проводил мониторинг для одного французского НПО. Сам я из Гюмри. Это город патриархальных традиций. Там к гомосексуализму относятся с непримиримой ненавистью. Можно сказать, что Гюмри город гомофобов.

— Тогда получается, что в Гюмри много латентных гомосексуалистов, — сказал Заур.

Это прозвучало не как предположение, а скорее, как утверждение.

— Я бы не выразился столь категорично, — ответил Сергей неуверенно, — Но факт остается фактом, что радикальные гомофобы, вырастают среди гомосексуалистов.

По выражению лиц Георгия и Паруйра было видно, что они хотели вступить в полемику и опровергнуть это мнение, но промолчали, решив, что сейчас не время перебивать Сергея.

— Во время мониторинга, я случайно узнал, что в одном из ереванских кафе восемь геев решили собраться, чтобы обсудить перспективы создания комитета по защите прав сексуальных меньшинств. Я нашел их и поговорил. Они заявили, что ищут альтернативные пути существования в армянском обществе, живущего в атмосфере нетерпимости. Самое интересное, что среди них не было ни одного ереванского гомосексуалиста. Они представляли четыре региона — Гюмри, Иджеван, Горис и Эчмиадзин. Когда я их спросил о причине отсутствия столичных геев, они ответили, что те боятся выйти в люди, быть узнанными. 23-летний уроженец Эчмиадзина Григор заявил, что не боится кричать во все горло, что он гей, и готов объявить всем о своей нетрадиционной ориентации. Он говорил, цитирую: «Скрывая нашу сексуальную ориентацию, мы никогда не добьемся толерантности в армянском обществе».

Внезапно Борис перебил Степана:

— Недавно я посещал сайт организации «ILGA France». Там был опубликован призыв к армянским гомосексуалистам. Им предлагалось встретиться, познакомиться, обсудить общие проблемы и вместе найти способы их решения.

— Что вдруг на тебя нашло, ты-то, что делал на их сайте? — спросил Паруйр с явной иронией.

Борис не растерялся:

— Я руководитель НПО и должен исследовать и изучать всю информацию о социальных проблемах, имеющихся в Армении. Что тут не ясного?

Паруйр ограничился тем, что улыбнулся и покачал головой.

— В Азербайджане гомосексуалисты чувствуют себя гораздо свободнее. Конечно, азербайджанское общество тоже патриархально, но у нас люди с нетрадиционной ориентацией, не подвергаются такому давлению. Кроме того, у нас гомосексуалисты более организованны.

Сергей подтвердил слова Заура:

— Я тоже слышал, что геи в Азербайджане живут в гораздо более свободной среде. К сожалению, нашим голубым о таком приходится только мечтать. Начнем с того, что в процентном соотношении их гораздо меньше. А во-вторых, наше общество не готово воспринимать их на том уровне, на котором это происходит у наших соседей.

— А как и где в Армении геи знакомятся друг с другом? — спросила Гюлай.

— Конечно же, с помощью интернета. Но, знакомясь в сети, они не решаются встретиться сразу, боясь, что это какая-то ловушка. Например, с выпускником факультета социологии Ереванского Государственного Университета Кареном подобное однажды произошло — он пошел на «свидание вслепую» с парнем, и был изнасилован. На даче, в пригороде Еревана, трое набросились на него и по очереди вступили в половую связь. Карен до сих пор находится под наблюдением психиатра.