Тайна банкира. Красная мантия - страница 17

— Отлично! — воскликнула мистрисс Тревор, — вы ведь также умеете рисовать?

Виолетта открыла свой портфель и вынула из него несколько рисунков.

— Прекрасно, — сказала мистрисс Тревор, бросив на них небрежный взгляд, — и вы, конечно, говорите по-французски, немецки, и итальянски, ибо я в своей публикации требовала этих познаний?

Виолетта ответила, что в совершенстве владеет этими тремя языками.

— И рекомендация о вас, надеюсь, хороша?

— Вы можете узнать обо мне у мистера Мортона, священника того округа, в котором я жила при жизни моего отца.

— Очень хорошо! — сказала пышная вдова, между тем как Виолетта передавала ей адрес духовника своего в Гампшире. — Я сегодня еще напишу к нему и нисколько не сомневаюсь в том, что ответ будет удовлетворительный. Итак, мы можем сейчас же покончить. Сегодня среда, ответ мистера Мортона я могу получить в пятницу, а на будущей неделе в понедельник вы уже можете прийти начать ваши занятия с моими дочерьми. До свидания! Позвони, Анастасия.

Виолетта подошла было к дверям, но нерешительно остановилась.

— Остается еще один вопрос, мистрисс, — робко сказала она, — какая плата?

— Да, да! — воскликнула мистрисс Тревор, — в самом деле, я и забыла! Вы хотите условиться насчет платы? Совершенно верно. Плату, мисс Вестфорд, я назначаю по десяти шиллингов в неделю.

— И сколько уроков? — спросила Виолетта.

— Начиная каждый день с девяти часов утра, до двух пополудни, чтобы дать вам время спокойно обедать со своим семейством, — сказала мистрисс Тревор, снисходительно улыбаясь.

От девяти часов утра до двух пополудни за десять шиллингов или четыре пенса в неделю! Виолетта вздохнула, вспомнив цену, которую платили ее учителям, и время и труд, потраченные на ее образование.

— Может быть, вам мои условия не нравятся? — сказала кроткая мистрисс Тревор резким тоном.

— О, нет мистрисс, я вполне довольна.

— И вы принимаете их?

— Да, мистрисс.

— В таком случае я полагаюсь на вас и вы можете начать уже с понедельника, конечно, с тем условием, что ответ мистера Мортона будет удовлетворительным.

— Я не боюсь противного, мистрисс, прощайте.

Почти счастливая вышла Виолетта из кабинета знатной дамы, ибо десять шиллингов были по крайней мере достаточны на то, чтобы предохранить себя и семейство свое от голодной смерти. Десять шиллингов в неделю были предложены образованной учительнице и вдобавок госпожою Тревор, которая платила, не колеблясь, пять фунтов стерлингов за фаянсовую чашку! Торжествуя, последняя обратилась к своей старшей дочери и сказала:

— Я полагаю, что это дело было хорошо обделано! Десять шиллингов в неделю! Эта молодая особа, милая Анастасия, стоит по крайней мере сто Гиней в год!

Младшая дочь, которая не походила на мать ни наружностью, ни характером, посмотрела на нее упреком.

— Не жестоко ли это и даже несправедливо предложить ей такую безделицу, когда она так много стоит? — сказала она.

— Жестоко, несправедливо? — повторила мистрисс Тревор. — Ты ничего не понимаешь, дитя мое, и в жизни не сумеешь заключить выгодных условий.

ГЛАВА XII

В понедельник поутру Виолетта позвонила у одного из домов, находящихся в Регент-Парке. Отворившая ей служанка провела ее в маленькую комнату, мрачную и холодную, меблированную скудно и совершенно различную от блестящего будуара мистрисс Тревор. Виолетта приступила к выполнению принятых ею обязанностей, но скоро убедилась в сомнительных успехах своих стараний. Анастасия Тревор, несмотря на хорошие способности, была ленива, а Теодорина, при совершенном отсутствии способности старалась извлекать всевозможную пользу из уроков наставницы.

— Вы найдете меня весьма мало сведущей, мисс Вестфорд, — сказала она, — но не сомневайтесь в моем искреннем желании трудиться.

— Я и не сомневаюсь в нем, — отвечала Виолетта.

Она занималась каждый день преподаванием различных предметов своим ученицам и не роптала на тяжесть своей жизни. Ее мирили с нею возможность относить в последний день недели десять шиллингов в квартиру своей матери. Обстоятельства Лионеля приняли тоже лучший оборот с получением места переписчика в конторе адвоката; хотя вознаграждение было самое скудное, он был ему рад за мать и сестру. Мистрисс Вестфорд работала в свою очередь, и все они были почти что счастливы возможностью трудиться один для другого. Но и это грустное счастье продолжалось недолго. Недель через шесть после вступления Виолетты в дом мистрисс Тревор, последняя предложила ей участвовать на вечере, назначенном на той же неделе, и хотя это участие не радовало Виолетту, она не могла от него отказаться из опасения оскорбить мистрисс Тревор.

Вечер этот настал. Виолетта явилась в траурном платье, составляющем такой резкий контраст с яркой белизною ее прекрасных плеч. Теодорина была одета просто, в беленьком платье, но Анастасия явилась в самом блистательном наряде и была действительно поразительно хороша.

Собралось уже много гостей, когда Виолетта явилась в залу со своими воспитанницами. В числе этих гостей было несколько, так называемых выгодных партий; одною из них был банкир Руперт Гудвин, которого мистрисс Тревор ловила для себя, другой сир Гарольд Ивра, которого она прочила в женихи старшей дочери своей Анастасии. Сир Гарольд был молод и очень богат, а Анастасия — светская, красивая девушка. Так мистрисс Тревор была уже заранее уверена в успехе. Но каково же было ее разочарование, когда сир Гарольд почти не обратил внимания на ее дочь, увлекся, по-видимому, прекрасной наружностью ее наставницы. Мистрисс Тревор закусила себе губы до крови.