Почти семейный детектив - страница 45
— Гарик, ты знал Алесю Петранцову? — Еще минуту назад Галицкий вовсе не собирался устраивать Гарику допрос с пристрастием. Но вопрос все-таки вырвался, и, услышав его, Гарик покраснел гораздо сильнее, чем его партнер до этого.
— Знал, — взгляд его метнулся куда-то вбок, на Ганну, и на Галицкого он теперь не смотрел. — Впрочем, ты тоже ее знал. Она работала юристом в нашем местном филиале. И ты с ней не раз встречался.
— Я не запоминаю обслуживающий персонал. — Галицкий пожал своими широкими плечами, и от этого жеста Гарик вдруг завелся с полоборота.
— Да ну… Давай тогда уж уточним, что ты не запоминаешь обслуживающий персонал в том случае, если его не трахаешь. Алесю ты не трахал, потому и не помнишь. Но это совершенно естественно, потому что ее трахал я.
— Что? — В глубине души Ганна давно это знала. Так рыдать на пороге кабинета Гарика могла только обиженная любовником женщина.
— Что слышишь. Алеся была моей любовницей, и каждый раз, когда я приезжал в Витебск, мы встречались.
— Гарик, — в этот раз Ганна обратилась к Горенко именно так, как он просил. — Скажи, ты имеешь к смерти Алеси какое-то отношение?
— Ты что, белены объелась? — Он смотрел с таким изумлением, что Ганна сразу ему поверила. — Ты что, считаешь, что это я ее убил? Ты серьезно?
— Я видела ее в издательстве накануне своего отъезда, — тихо сказала Ганна. — Она выскочила из твоего кабинета вся зареванная, из чего я сделала вывод, что вы поссорились.
— Ты ополоумела, — ни разу в жизни Ганна не слышала, чтобы Гарик повысил голос, и сейчас не на шутку струхнула. — То есть мы поссорились, и я на основании этого убил человека. Это же так просто, как стакан воды выпить. Приехать в другой город, оглушить женщину ударом по голове и задушить ее в кустах. Прелестно. Вот ты какого обо мне мнения. Великолепно. Даже не знаю, что и сказать.
— Скажи, почему вы поссорились? — Ганна упрямо гнула свою линию, потому что отступать было уже поздно.
— Да не ссорились мы. — Он орал в голос. — Меня там не было, когда эта дурища приходила. Вспомни, если у тебя мозги не как у курицы. Ты стояла в коридоре, а я вошел в коридор. Никакой Алеси там не было и в помине. Я мамой своей клянусь, что я ее в тот день вообще не видел.
— Да, тебя не было, — растерянно согласилась Ганна. — Алеся выскочила и побежала в туалет. Я замешкалась, и тут ты пришел, с улицы пришел, попросил меня потом к тебе зайти и прошел к себе в приемную. Правда, так и было. Тогда почему она плакала?
— Отчего вы, бабы, все время плачете? — Гарик заговорил спокойно, как будто из него выпустили весь пар. — Раз плакала, значит, из-за чего-то расстроилась. Вообще-то мы с ней расстались. Просто она в это не до конца поверила и приехала выяснять, а я терпеть не могу выяснения отношений, поэтому сделал так, чтобы с ней не встречаться.
— То есть это ты с ней расстался? — уточнил молчавший до этого Галицкий. Гарик поморщился.
— Илюха, ну хоть ты-то из себя борца за нравственность не строй. Можно подумать, ты не знаешь, как это бывает. Оттянулся с цыпочкой на стороне. Она с чего-то решила, что имеет на меня особые права. Я решительно свел отношения на нет. Она приехала в Москву, я ловко уклонился от встречи. Она порыдала и уехала обратно. Все. И не надо вокруг обычного пошлого романчика накручивать шекспировские страсти. Ребята, я вас умоляю…
— Новый эмоциональный опыт, — пробормотала себе под нос Ганна.
— Что?
— Одна моя подруга рассталась с мужчиной, которого очень любила. Она не ела, не спала, похудела на десять килограммов. Ей было так плохо, что жить не хотелось. А когда она попробовала поделиться своими душевными страданиями с одним своим другом, тот пожал плечами и сообщил, что любой неудавшийся роман — это всего-навсего новый эмоциональный опыт. Мол, не из-за чего расстраиваться. Все-таки между женщинами и мужчинами космическая разница в восприятии жизни. Мы с разных планет, это точно.
Галицкий внимательно посмотрел на Ганну, словно догадываясь, что она рассказывает не историю подруги, а свою историю, доставая из глубин души собственные переживания по поводу расставания с ним, Галицким. Так оно и было, но признаваться в этом Ганна не считала нужным, поэтому независимо вздернула подбородок.
— Разные мы или одинаковые, но убить случайную любовницу только из-за того, что она не согласна с нашим разрывом, я не способен. Ганка-хулиганка, ну, скажи, что ты пошутила, что ты придумываешь сюжет для новой книги. Я не знаю, как мне жить дальше, если ты, именно ты, можешь подозревать меня в убийстве. И Илья, ты что, тоже так думаешь? Если ты хотя бы на секунду в это поверил, то мне впору с высотки кидаться. Это же чудовищно.
— Ой, Гарик, прекрати ты этот водевиль. — Галицкий не терпел пафоса и кривляний тоже не терпел. — Я ничего такого не думаю. Мне хочется понять, что именно тут произошло и во что оказалась вольно или невольно втянута Ганна. До твоих лямуров мне дела нет никакого, а вот что за поручение ты дал Ганне перед ее поездкой в Витебск, мне интересно. Потому что не исключено, что по голове ей дали именно из-за этого.
— Вообще-то я шел сюда, чтобы именно про это вам рассказать. — В голосе Гарика все еще звучала неприкрытая обида. — Я ведь в командировку именно из-за этого и отправился. И выяснил массу интересного. Уверен, что тебе, Илюха, понравится. Да и тебе, злыдня, тоже может пригодиться в будущем творчестве. Так что слушайте.
Он налил себе в бокал еще одну щедрую порцию виски, облокотился на широкий подоконник и начал рассказ.
