Почти семейный детектив - страница 55

— Открыто, — севшим голосом сообщил Галицкий.

Он толкнул дверь и, решительным жестом задвинув Ганну себе за спину, на цыпочках вошел в квартиру. Из-за спины Ганне было совсем ничего не видно, и она уже хотела пискнуть, выражая свое недовольство, как он, сделав два шага, остановился и смачно выругался.

— Что? — спросила Ганна свистящим шепотом.

Он молчал, и она аккуратно выглянула у него из-под мышки. Наталья Ванюшкина ничком лежала поперек широкого коридора. Из-под цветастого халата ползла тоненькая струйка крови.

— Тетя Наташа, — тихонько позвала Ганна, понимая, что это бессмысленно. Живой человек, даже будучи без сознания, не мог лежать так. Так окончательно. — Илья, ее нужно перевернуть, вдруг она еще жива.

— Нет уж, оставлять свои отпечатки на теле я не буду. — Галицкий был предельно серьезен. — Так, выходи обратно на площадку и постарайся ничего не трогать.

— А ты?

— А я обойду квартиру, чтобы убедиться, что тут никого нет, и снова позвоню в милицию. Теперь уже они не смогут не приехать.

— Я с тобой, — заявила Ганна.

— Господи, ты когда-нибудь научишься не спорить. — Он даже застонал от огорчения. — Марш на лестницу. Если я закричу, беги за подмогой, поняла?

— Поняла, но лучше не кричи. — У Ганны от эмоционального напряжения клацали зубы.

— Хорошо, помру молча. — Он подтолкнул ее под зад, и она вышла на площадку, радуясь, что больше не находится в одном помещении с мертвой Натальей, и беспокоясь за Галицкого.

Впрочем, через пару минут он тоже оказался рядом с ней на лестнице, притворив дверь в квартиру.

— Никого там нет, — сказал он. — Конечно, убийца — не идиот. Он мог предположить, что мы либо вызовем милицию, либо нагрянем сюда сами. Несомненно, что он сразу убрался отсюда, не дожидаясь, пока его застукают.

— Ты позвонил в милицию? Они приедут?

— Ответ оба раза положительный. Вот что я скажу тебе, Мазалька. Мы вряд ли уедем сегодня в Москву. И завтра тоже вряд ли. Думаю, что нас обоих теперь вдоволь помурыжат с дачей показаний. Особенно тебя, извини.

— Почему особенно меня? — возмутилась Ганна.

— Потому что это ты находишь уже второй труп.

— А твоя жена нашла труп Вальки, а он Натальин сын, так что, скорее всего, оба этих убийства связаны между собой. Или мы об этом умолчим?

— Мы ни о чем умалчивать не будем. Мы ни в чем не виноваты, поэтому говорить будем правду, только правду, и ничего, кроме правды. Кроме того, ты абсолютно права. Эти два убийства связаны между собой. А вот можно ли пришить к ним еще и труп Алеси Петранцовой или это совсем другая история, еще надо разобраться.

— Илюша, я боюсь. — В голосе Ганны послышались близкие слезы. — Это не детектив. Не выдуманная история, которую можно в любой момент остановить, выключив телевизор или захлопнув книжку. Это люди, которых я знала, которых видела. Не важно, плохие они или хорошие. Но они были живы, а сейчас их нет. И я чувствую себя так, как будто вольно или невольно повинна в их гибели.

— Не говори ерунды, Мазалька, — Илья привлек ее к себе и нежно обнял. — Конечно, ты ни в чем не виновата. Это просто стечение обстоятельств, что все получается именно так. Но мы обязательно во всем разберемся. Верь мне. С маминым портсигаром же все выяснилось, и тут выяснится.

— Точно? — Голос Ганны звучал жалобно, как у ребенка. Давно она уже не чувствовала себя так. Лет десять назад, если быть совсем точной.

— Абсолютно. Мне не верить — себя не уважать.

Да, именно так говорил ее Илья Галицкий, с которым она познакомилась по переписке. Люди, как и их привычки, не меняются с годами, и даже непонятно, хорошо это или плохо. Впрочем, Ганна не успела додумать свою философскую мысль до конца, потому что подъезд наполнился людьми в форме.

Часа три Ганна и Галицкий давали показания, вместе и порознь, устно и письменно. Ганна рассказывала, как Илье позвонила его жена, и он отправился на квартиру к писателю Вольдемару Краевскому. Как Ганна поехала вместе с ним и увидела своего товарища детства Валентина Ванюшкина. Как приехала в Витебск и решила нанести визит его матери. Как они сегодня утром позвонили Наталье и узнали про картину Шагала. Как во время разговора Наталья пошла открывать дверь, и они поняли, что ее убили. Как звонили в милицию, и им не поверили. Как отправились сюда и нашли тело.

В разных вариациях все то же самое без устали рассказывал Галицкий. И их обоих слушали двое понятых — приглашенные с той же лестничной площадки соседи.

— Господи, второе убийство в парадной, — пробормотала вдруг соседка, полная женщина в расходящемся на груди застиранном махровом халате. — Дом-то всегда такой спокойный. А тут, Господи благослови, бандитское место. Уезжать на дачу надо нам, Петя, а то и нас пришибут.

— Что значит «второе убийство»? — спросила Ганна, в которой вдруг проснулся автор детективных романов. — Что, в вашем подъезде еще кого-то убили?

— Так в квартире над этой девушка жила. Алеся. Позавчера убили ее, прямо на работе убили. Она экскурсоводом была, тут недалеко, под Витебском, утром туда уехала и не вернулась, — охотно поделилась соседка, которой от волнения хотелось поговорить, не замечая предостерегающих жестов следователя.

— Алеся? Алеся Петранцова? Она жила в этом доме? В квартире на третьем этаже? — От возбуждения Ганна начала давиться воздухом. — Боже мой, вот это да!

— А вы откуда знаете про убийство гражданки Петранцовой? — строго спросил следователь.

— Так это я ее нашла. Там, в Здравнево, — пробормотала Ганна, понимая, что своими руками надевает петлю себе на шею.