Почти семейный детектив - страница 56
— Вы? Дайте мне ваш паспорт снова на минуточку.
Схватив документы, он выскочил из кухни, в коридор и начал куда-то звонить.
— Точно. Вы — Ганна Друбич. Свидетель по делу об убийстве Петранцовой. — Он выглядел так, словно только что вспахал поле, причем без трактора. — И как вы можете все это объяснить? Почему вокруг вас людей убивают?
— Да не знаю я, — закричала Ганна, чувствуя, что полная соседка с опаской отодвигается от нее подальше. — Если хотите знать, меня саму чудом не убили. Когда я позавчера вечером вышла от тети Наташи и пошла в гостиницу, меня по голове ударили.
— Вы были здесь, у Ванюшкиной? В день убийства Петранцовой? — совсем нехорошим голосом уточнил следователь.
— Да. Я приехала всего на несколько дней, мне нужно было встретиться с тетей Наташей, и я пошла к ней в вечер убийства в Здравнево. Тогда я не знала, что это может быть как-то связано. Валька, Алеся, а теперь еще и сама тетя Наташа. — Ганна все-таки не выдержала и расплакалась. Галицкий решительно пересек комнату и обнял ее, осуждающе глядя на следователя.
— Грязная история, — задумчиво сказал тот, не обращая на Галицкого никакого внимания. — Понятно, что эти убийства нужно объединять в одно дело. Еще и Москву запрашивать. Господи, за что мне все это. Вот что, товарищи. Я вас попрошу из Белоруссии, и из Витебска в частности, пока никуда не уезжать. Думаю, что нам придется побеседовать еще не раз.
— Хорошо, мы останемся, — просто сказал Галицкий. — Поверьте, господин следователь, что мы заинтересованы в расследовании этого дела, потому что оно затрагивает нас лично. При этом скрывать нам нечего.
— Илья, мне же на работу нужно будет, — с тревогой сказала Ганна. — И Вовка там один.
— Вовка не один, а с бабушкой. А что касается твоей работы, так мы, кажется, все решили. Ты там больше не работаешь и вообще переезжаешь жить в Москву. Так что твое опоздание из отпуска не имеет никакого значения.
— Но я же еще не уволилась.
— Успокойся, а. Впереди девятое мая, так что на работу тебе через четыре дня. Надеюсь, что за это время все решится, и мы сможем спокойно уехать.
Когда они наконец вышли из мрачного подъезда и вдохнули теплый яблонево-сиреневый воздух, часы показывали начало четвертого.
— Есть хочется, — жалобно сказала Ганна. — Только если мы сейчас еще пойдем обедать, то Гарик нас точно убьет. Он звонил?
— Раз сто. Но я скидывал, — честно признался Галицкий. — Если бы сейчас еще начали объяснять про Дзеткевича и «Лiтару», то не вышли бы из этой квартиры до ночи. Поехали в магазин, там и поедим. Нет, не зря я придумал открывать кафе в книжных магазинах. Может, хоть в одном деле точку поставим.
Однако судьба сегодня не благоволила к разгадыванию загадок. В «Лiтаре» они нашли лишь разъяренного Гарика и заплаканную Аксану. Дзеткевича не было.
— Где этот придурок? — спросил Галицкий, заходя в кабинет директора, где обосновался бледный до зелени Горенко. — Девушка, принесите нам еды какой-нибудь, — обратился он к Аксане. — Есть хочется, сил нет.
— Какой еды? — пискнула та.
— Любой. Посытнее. Свиную отбивную на кости, жареной картошки с лисичками, хлеба побольше.
— И драников со сметаной, — вставила Ганна, которую, впрочем, немного смущал явно пребывающий в ярости Гарик.
— Натрахались так, что аппетит проснулся? — заорал тот, едва за Аксаной закрылась дверь. — Вы вообще оба что себе позволяете? Я вам что, холоп, дерьмо тут разгребать, пока вы в постели кувыркаетесь?
— Не ори, — миролюбиво сказал Галицкий.
— Что не ори? — Гарик заводился все сильнее и сильнее. — Я от тебя, Галицкий, уйду к чертям, ты меня достал.
— Да ну? — Ганна заметила, что Илья тоже зло изогнул бровь. — И куда переквалифицируешься? В управдомы?
— Найду куда. На тебе одном свет клином не сошелся.
— Тихо, — встряла Ганна. — Гарик, не сердись, пожалуйста. Мы не в гостинице задержались так долго.
— Да ну? А куда вас занесла ваша эротическая фантазия? Небоскребов тут вроде нет.
— Не хами, тебе не идет. Мы были на месте происшествия.
— На каком таком месте происшествия?
— Наталью Ванюшкину убили. Прямо в момент телефонного разговора с Ильей.
— Ничего не понял, — признался Гарик, но лицо его с мертвенно бледного сменилось на нормальное. — Какую Наталью Ванюшкину?
— Маму Вальки. Ну, Вольдемара Краевского. Помнишь, я утром рассказывала, что к ней позавчера заходила.
— Ну, — тупо сказал Гарик.
— Ну вот. Мы ей позвонили, чтобы кое-что уточнить, а пока она с Ильей разговаривала, к ней в квартиру кто-то пришел. Убийца пришел, понимаешь?
— Нет, — честно признался Гарик. — Какой убийца?
— Да откуда мы знаем, какой? — теперь уже рассердилась Ганна. — Илья по телефону услышал, что ее убивают, и мы туда поехали.
— Господи, да зачем? Вам что, приключений на задницу мало?
— Долго объяснять. — Ганна махнула рукой. — В общем, пришлось вызывать милицию, давать показания. Мы поэтому задержались. Так что не ругайся.
— Господи, с вами не соскучишься. — Гарик упал в кресло и прикрыл лицо руками. — Мало вам своих неприятностей, так вы еще все время в чужие влезаете, как нарочно.
— Ладно, давай без нравоучений, — сухо сказал Галицкий, который еще не совсем простил компаньона за крик и дерзость речи. — Давай ближе к делу. Дзеткевич где?
Открылась дверь, вошла Аксана, а следом за ней два официанта с подносами, ломящимися от еды. Галицкий хрюкнул от вожделения, схватил кусок домашнего ржаного хлеба и вонзил в него зубы.
