Когда тебя нет - страница 78
Я читал.
— Будут разбиты семьи.
— Где тонко — там и рвется, Серж. Расслабься, ты не виноват.
— Я как раз виноват. Мне следовало догадаться, что Карлос этого так не оставит. А я, дурак, не проследил за тем, чтобы уничтожить книгу.
Дотянувшись до телефона, я набираю номер каталонца.
— Я ждал, когда ты позвонишь, — отвечает тот без тени смущения в голосе.
— Что ты натворил?!
— Сделал то, что должен был, это был мой долг как журналиста.
— Ты совершил преступление.
— Я только рассказал о чужих преступлениях, я ничего не взламывал.
— Двуличный подонок. Я знаю, что ты сам знакомился там с женщинами.
— Поверь, я заплатил свою цену. Ты же слышал, моя бывшая, полгода назад. Она переписывалась там с тремя мужиками.
Я молчу. Что тут скажешь, для него это дело принципа.
— Они этого так не оставят. Зачем ты придумал байку про хакеров?
— Ну, а как иначе? Не мог же я сказать, что нашел в мусорном баке позади своего дома книгу, в которой был зашифрован маленький секрет. К тому же, помнится, ты обещал мне историю, если я помогу с расследованием. И обманул. Ну, и я помог себе сам.
— Сто двадцать семь миллионов аккаунтов.
— И что? Главное, что эти уроды Вилин и Руденко потеряли свой иммунитет и свой бизнес. Ведь ты же не думаешь, что Олли замочил свою подружку из ревности и потом убил твоего друга, потому что тот его подозревал? Конечно, нет! Это все из-за денег. Сраные капиталисты, Серж, это все из-за них. Знаешь, сколько людей теперь задумаются над тем, как их покупают и продают такие, как Майкл и Алекс?
— То есть ты — гребаный Робин Гуд?
— Типа того.
— Правда? А тридцать миллионов просмотров твоего видео — просто приятный бонус?
— Уже семьдесят, — усмехается он. — Я журналист, не забывай. Я прежде всего журналист.
— Ты прежде всего дурак.
— Да брось ты, втайне ты мне благодарен, я уверен. Ну и что, что твоя подружка отсылала Олли свои сиськи? Ты же не ревнуешь ее к мертвецу? Да и к тому же, неужели тебе никто никогда не изменял? Не спал с кем-то за твоей спиной? Не верю! Такие люди, кто способен на такое… Они заслужили это.
— Никто не может заслужить такого наказания, никто. Ты не понимаешь всех последствий…
— О, поверь, как пострадавший от этого дерьма, я отлично понимаю. И ликую.
— Это низко.
— Не более низко, чем прятать свою подружку-убийцу, Серджио. Я знаю, ты меня не выдашь. Иначе мне придется рассказать копам, кого искать. Теперь же уже все равно, джинн выпущен из бутылки, назад ты это не заберешь.
— Не выдам.
— Ну и славно, — он заходится смехом конченого психа. — Потому что, если ты выдашь меня — я выдам тебя.
Я кладу трубку.
— Так получается, он прав и нам надо радоваться? — спрашивает Лиза, взглянув на меня с надеждой.
— Нам надо ехать. Они могут отслеживать звонки этого идиота Карлоса.
— Но ты же не звонил ему по телефону?
— Нет, через мессенджер.
— Ну, тогда нечего волноваться.
— Собирайся, пожалуйста.
Я встаю с кровати, беру полотенце и прохожусь им по всем поверхностям комнаты, стирая ее отпечатки пальцев. Видимо, такой теперь будет моя жизнь. Надо привыкать.
— Куда мы поедем?
Я смотрю на нее долго и пристально. Внезапно в моей голове все проясняется, я улыбаюсь ей, а она — мне.
Гамбург, 4 марта
Наш план прост: мы едем на поездах и сходим на маленьких станциях, границы пересекаем на попутках, которые ловим на выезде из города, всегда расплачиваясь наличными и не называя своих имен.
Наверное, опытному беглецу этот метод показался бы полной уязвимостей чепухой, но ничего лучшего для нас я придумать так и не смог. Лиза не спрашивает, куда мы едем, только, будто маленькая девочка, улыбается и радуется всему. Проносящимся за окном монохромным пейзажам, горячему шоколаду из вагона-ресторана, сигаретам, до половины скуренным на остановках поезда в крошечных спящих городках, ночевкам в маленьких комнатах, пропахших пылью и хвойным освежителем для туалетов, моим прикосновениям. Иногда и я почти забываю о том, куда мы едем и от чего бежим, порой мне кажется, что она — Грета, а я — Том, мы встретились на рейве в Хорватии. Мы путешествуем уже так давно, что я не могу вспомнить никого из прошлой жизни, только лица попутчиков, их имена, желтую разделительную полосу и ее дыхание рядом. Мы живем в пустоте, на фоне нарисованного пейзажа, как в одном из тех черно-белых фильмов, которые показывают в четыре утра, чтобы чем-то забить ночной телеэфир. Понемногу я начинаю привыкать к дороге.
Мы стараемся не смотреть новости, но история про утечку в «Лавере» со временем заполняет все медиаканалы, так что достаточно только мельком взглянуть на заголовки газет или взглянуть на экран телевизора в баре или над кассой бензоколонки, чтобы узнать, что Карлос не остановился на блоге. Он теперь знаменит, дает интервью, о нем говорят и пишут. Он и его маленький канал стали воплощением фразы: «Я знал, что так и будет», ведь именно это он вещал в эфире несколько лет, то и дело провозглашая Интернет небезопасным местом для хранения личной информации.
В этом я с ним согласен, в остальном я считаю его ничем не лучше капиталистов, с которыми он воюет, чудовищем, возможно, даже более страшным, чем мы.
Мы едем, все вперед и вперед. Гостиницы, вокзалы, города. Солнце, туман, дождь. Бедра, грудь, губы. Дорога. Мы останавливаемся только для того, чтобы проверить, не идут ли за нами, не припарковано ли возле наших окон черных машин с зеркальными стеклами, не встречают ли нас незнакомцы в черных костюмах.
