Вперед, русичи! - страница 93
– Здрасте, – сказал Павел, встретившись с ними взглядом.
Лишь одна старушка нерешительно кивнула ему в ответ, остальные продолжали настороженно наблюдать за действиями паренька.
А он стал нерешительно оглядываться, куда бы можно было отнести с дороги кресло. И в то же время старался не выпускать из поля зрения подъезд, в котором скрылась Даша. Пока она не вышла из него, можно было быть твердо уверенным, что никуда не скроется. Наконец он решил перетащить кресло ко входу в тот самый подъезд, там как раз стояла коляска. Может быть, именно из нее и вынула Даша ребенка, а значит, скоро она вернется и за коляской.
Двор этот Павлу был знаком, а дом, в который вошла девушка, – тот самый дом, в котором жили они до переезда из Москвы. Павел был в то время еще слишком мал, чтобы все хорошо запомнить, но несколько лет назад, когда приезжал в столицу вместе с родителями, они приводили его сюда. И даже заходили в квартиру, где жили раньше.
Обрадовавшись тому, что догадался, где находится, Павел поправил на сиденье магнитофон и, взявшись за кресло, поднял его. Но не успел сделать и несколько шагов, как на плечо ему легла чья-то рука. Он обернулся. Рядом стоял мужчина, одетый в костюм с галстуком. Павел еще раньше заметил, что тот внимательно наблюдал за ним с самого момента появления.
– Здравствуйте, – кивнул он ему и вопросительно уставился на незнакомца.
– Ты смотри-ка, вежливый, – несколько удивленно заметил мужчина, – ну здравствуй, коли так. И далеко направляешься?
– Домой, – соврал Павел, мотнув головой в сторону подъезда, в который вошла Даша.
– Так ты живешь здесь, что ли? – даже каким-то безразличным тоном спросил мужчина.
– Ага. – Павел согласно кивнул и, не выдержав, возмутился: – А почему я должен перед вами отчитываться? Куда надо иду, ваше-то какое дело? – Уже в своем-то родном веке он никакого подвоха не боялся.
– Милиция, – коротко ответил мужчина и достал удостоверение.
– А я вроде бы ничего не нарушил, – сбавив тон, уже несколько растерянно ответил Павел, даже не глядя на удостоверение.
– Нарушил или не нарушил, это мы в отделении разберемся, – спокойно заметил милиционер.
«Вот тебе и раз, – промелькнуло у парня в голове, – а Даша-то уйдет!»
– Какое еще отделение, – попытался возразить он, соображая, как дальше вести себя, чтобы избежать нежелательного похода.
Но не тут-то было. Услышав знакомое слово «милиция», со всех лавочек к ним решительно устремились старушки:
– Никакого покою от этого хулиганья не стало!
– Уж и во дворе посидеть нельзя!
– Скоро уж средь бела дня головы сносить начнут!
– Сроду он в нашем дворе не живет!
– Никогда его здесь и не видели!
– Врет он все, милиции испугался, вот и изворачивается!
– Давно их пора всех в каталажку, чтоб жить не мешали!
Крики начали раздаваться со всех сторон, и Павел увидел, что разгневанные старушки обступили их плотным кольцом.
– Граждане, расходитесь, – громко сказал милиционер разом замолчавшим старушкам, – отдыхайте спокойно, без вас разберемся.
Лучше бы он не добавлял этих последних слов. Обиженные старушки лишь отступили на шаг и тут же, хоть и не так громко, обрушились уже на представителя власти:
– Тут по головам скоро ходить будут, а их и не дозовешься!
– Вот у Петровых квартиру обворовали, так полдня милицию ждали!
– За что только деньги получают. В белых рубашках да руки в карманы!
– Это ему молодой попался, а которых побойчей они стороной обходят!
– Над нами-то он командир, ишь какой герой на старух кричать!
– Граждане, расходитесь! – сердито повторил милиционер. У него слегка порозовели уши от выслушанной критики.
Вряд ли бы и это увещевание подействовало, но тут он достал из кармана портативную рацию и начал связываться, по-видимому, с отделением. Павел опустил кресло на землю. А старушки, увидев рацию, недовольно продолжая ворчать, быстро вернулись на свои скамейки и уже оттуда стали внимательно наблюдать за происходящим.
– Машину надо, – между тем, назвав адрес, говорил в рацию милиционер. – Нет, в бобик не войдет, фургон давай. Клиент с грузом.
«Это я-то клиент, – со вздохом подумал Павел и понял, что поездки в милицию не избежать. – А Даша уйдет, ищи ее потом. Вот тебе и родной двадцатый век!»
Машина с надписью «Спецмедслужба», на каких развозят пьяных из вытрезвителя, подошла довольно скоро.
«Сподобился», – со стыдом подумал Павел, когда в открытые дверцы фургона загрузили кресло, а следом отправили и его самого. Только машина тронулась и глаза привыкли к полутемноте, он увидел, что здесь есть еще два «клиента». Один бесчувственно спал, привалившись на скамейку. Зато другой, распространяя винный запах, вдруг запел: «Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел молодой».
Не успел он допеть до конца, как машина остановилась.
«Быстро, – подумал Павел, – могли бы и пешком дойти, без этих орлов».
Дверца фургона отворилась, и его не особенно вежливо пригласили на выход. Уже когда его вводили в отделение, услышал он раздавшийся из будки разухабистый голос: «Степь, да степь кругом, путь далек лежит…» Любителя фольклора и его молчаливого приятеля повезли дальше.
– Леха, ты откуда такого приволок? – Дежурный с удивлением разглядывал Павла и кресло. – Он что, с этой штуковиной по улице шлялся? Она же тяжелая, – сказал тот, приподнимая его от пола.
– А шут его знает, все спокойно было, потом свист, я думал, реактивный самолет пролетел. Вверх поглядел – никого, а потом гляжу, этот откуда-то во дворе появился. За минуту до этого не было, а тут стоит. Видать, шибко бежал откуда-то. Я его спрашивать, а он гутарит, мол, домой иду, и на подъезд показывает. А тут старухи все как загалдят, что никогда его в своем дворе не видели и сроду он здесь не жил. Вот я машину и вызвал. Так что сдаю тебе с рук на руки, разбирайся с ним сам. А я снова на пост пошел. Откуда только повылазило всякой нечисти, ишь как вырядился, – добавил он, собираясь уходить.
