Неизданный Федор Сологуб - страница 27

И не засмейся, не заплачь.
Смотри, как веселы жестокие.
Как розу нюхает палач,


И как над жертвой бесполезною
Шумит, качается трава,
И как скользят над мрачной бездною
Твои бесследные слова.

192

Мне райских радостей не надо.
Но я и в ад не попаду.
Здесь зачарован я от ада
Змеиным упоеньем яда
В земном томительном бреду.


Мы все попались черту в сети.
Земля теперь уже не та,
Как в дни, когда на ясном свете
Еще невинны были дети
И улыбалася мечта…

193

Все дороги земные не прямы,
Но вы, Божии люди, упрямы,
По неправым идете путям;
Выпрямляя пути понемногу,
Осмотрительно ставите ногу
За ногою по Божьим стопам.


Бог проходит пред вами незримо.
Каждый день литургия творима,
Проливается Божия кровь.
Преломляется Божие тело.
Что по-Божьи душа захотела.
Все дарует ей Божья любовь.


Переменам подвластны и смерти,
Вы любовью Господней измерьте
Всех несчастий земных глубины.
Приобщаяся Божьим страданьям,
Научайтесь его созиданьям, —
Вам великие силы даны.


Всю свершивши земную дорогу.
Вы придете к святому порогу,
Где земная отвеется пыль,
И апостол, гремящий ключами,
Не суровыми глянет очами,
Прочитав вашу скорбную быль.


Там, в чертогах верховного Света
Есть для каждого радость привета,
Каждый встретит подругу свою,
Чья утрата жестоко томила.
Чье лобзание было так мило,
С кем и здесь было словно в раю.

194

За Волгою просторы те же,
И та же мреющая даль,
Но Майя призрачней и реже
Соткала пеструю вуаль.


В блистающем полдневном мраке.
Чем больше протекает дней,
Тем путеводные маяки
Мерцают ближе и острей.

195

В ярком мрении насмешливом дневном
Забелелося какое-то пятно.
Притворяется березовым бревном,
А поближе глянешь, — вовсе не бревно.


Это пред тобою человек стоит,
Все на месте в нем, и грудь, и голова,
Плечи, руки, ноги, даже говорит
Самые простые, общие слова.


Ничего необычайного в нем нет.
Ни одной в лице пугающей черты,
И одет он так же, как и ты одет,
Папиросу курит так же, как и ты.


Человека по всему признаешь в нем,
Распилить его, казалось бы, грешно.
Почему ж он притворяется бревном?
Потому, что в самом деле он — бревно.


Ах, бывает очень трудно различить,
Человек ли это или просто так,
Но приходится порой с такими жить,
И, поймите, это вовсе не пустяк.

196

Если солнца в небе нет,
Солнце сердцем заменю.
Сердце ясный даст ответ
Пеплу, дыму и огню.


Сникнет пепел, сникнет дым,
Догорит, виясь, огонь.
Легким облачком ночным
Прилетит небесный конь.


Вот он, дивный, предо мной.
Сердце-солнце, разгорись!
Улетим мы в край иной,
В пламенеющую высь.

197

Пренебрегая дольным миром,
Нарушишь ты святой закон.
Дыши заоблачным эфиром,
Но не отвергни сон времен.


Но тщетно дух твой ограничен
И погружен в земную тьму.
Ты явно от Творца отличен.
Но тайно равен ты Ему.


Томленьем роковым встревожен
И взвеян веяньем земным.
Смотри, как ты во всем ничтожен, —
Но разве хочешь быть иным?


То в буйной радости, то в горе,
То наслаждаясь, то скорбя,
Ты должен в непосильном споре
Найти и сохранить себя.


Возникшего как бы впервые
Из ясных недр Всебытия,
Где почивала в дни былые
Жизнь позабытая твоя.


Найдя, утратить Дульцинею, —
Такой твой горестный удел,
Но там, соединившись с Нею,
Ты станешь радостен и цел.


Благословляющие руки,
Подъяв таинственный Грааль,
Все победят земные муки,
Всю расточат твою печаль.

198

Как сковать мне эту волю,
Заклинательницу бурь,
Чтоб вернуть родному полю
Безмятежную лазурь,


Запретить шальному ветру
Все крушить и все ломать,
Безутешную Деметру
Лаской дочери обнять?


Гордой воле все уступит,
Даже мрак Летийских волн.
У Харона воля купит
В путь обратный черный челн.


Что ж мы, люди? Произвола
Одолеть мы не могли.
Каждый платит два обола,
А и даром бы свезли.


Вот воскрес четверодневен,
Но кого с собой привел?
Ах, в ладью я двух царевен
За один бы взял обол!

199

Гусли-самогуды,
Скатерть-самобранка,
Где вы, кудеса?
Нам одни причуды,
Нам одна изнанка.
Ось без колеса.


Дьявол круги чертит,
Дьявол ручку вертит,
И скрипит шарманка.
Тяжело дыша,
Черту на потеху,
Детям злым для смеху.
Пляшет обезьянка,
Бедная душа.


Как мы, люди, жалки!
Все для нас приманки.
Вечно чересчур,
И смеется свалке
Ведьма-самозванка,
Дьявол-самодур.


Ах, назло заботам

Первая  Назад 

27/200

Вперед  Последняя