Неизданный Федор Сологуб - страница 28
Дивным самолетомУносись, беглянка,
В светлые края.
Видишь, — багряница!
Ты теперь царица,
А не обезьянка.
Бедная моя.
Все преграды пали.
Твой удел разгадан,
Даже на земле.
Светел храм печали,
Вьется синий ладан.
Сладостный во мгле.
200
Изволением вечного Бога
Рождены и Земля и Любовь.
Изволением вечного Бога
На земле проливается кровь,
Преломляется чистое тело.
Проливается чистая кровь.
Беспредельная Благость хотела,
Чтобы так погибала Любовь.
Для надмирного замысла надо,
Чтоб обильно струилася кровь.
Чтоб земное пылание ада
Беспощадно сжигало Любовь,
Чтоб она, безнадежно сгорая,
Утопая в невинной крови,
Приготовила радости рая
Для того, кто не знает любви,
Для того, кто растопчет ребенка.
Чтобы высосать сладкую кровь,
И, смеясь заразительно-звонко,
Навсегда похоронит Любовь,
И построит, мечты успокоя,
На земле, где впиталася кровь,
Новый мир без царя и героя,
Без тебя, роковая Любовь!
201
В жутких санках мы укатим
Из темницы бытия.
Горькой смертью мы заплатим
За свободу, милая моя.
Ты спокойна, ты свободна,
Я пока еще живу
Жизнью тусклой и холодной.
Безобразным бредом наяву.
Я приют последний строю,
Сожигаю старый хлам.
Час придет, — ночной порою
Смертный хлеб разделим пополам.
202
Как пловец в прозрачном синем море.
Кто плывет в лазури голубой,
Под луною наг, в ночном просторе
Рассыпая маки пред собой?
Вот окно, — туда он путь наметил,
Где Психею забаюкал сон.
Весь покой от лунных сказок светел,
И мечтой любви заворожен.
Легкий гость из горнего эфира
Взял Психею, — мчаться далеко,
И Психея на плече Зефира
Улыбнулась нежно и легко.
Здесь покровы сброшены на ложе,
Там летит она, обнажена.
Ворожа над нею, не тревожит
Ясных грез бесстрастная луна.
Горячо плечу плечо Зефира,
И мечтать ей сладко: — Я лечу
Далеко от пасмурного мира,
И земных оков я не влачу. —
И поют торжественные хоры,
И сияет радостный чертог,
И стремятся ей навстречу Оры
Возвестить, что близок светлый бог.
203
Не жалей о днях минувших,
Так печально обманувших
Простодушные мечты.
Здесь над нами не сияли
Некрушимые скрижали
С лучезарной высоты.
Нимбы здесь не загорались,
Светлой славой не венчались
Здесь святые никогда,
И на всем земном просторе
Вечно слезы, кровь и горе,
И томление стыда.
И последнее спасенье —
Над унылым смрадом тленья
Смерти острая коса.
Только там в мирах нетленных,
Над обителью блаженных,
Безмятежны небеса.
204
Ликующей в мирах Любви
Святая, пламенная сила,
И здесь, в сердцах людей, живи,
Как в небе движешь ты светила.
Пренебрегающий тобой
Хотя б по воле Аполлона
Напрасно спорил бы с судьбой.
Ослушник вечного закона.
И только тот, кто верен был
Внезапностям твоих велений,
И в самой смерти сохранил
Обетованье возвращений.
205
Нам, людям, справедливости не надо,
Нам, людям, сердце чуткое дано,
И пламенным душа пристрастьям рада,
Когда все в жизни трудно и темно.
Мы к ближнему подходим, испытуя,
Чем он живет, что верного в нем есть,
И вот наш друг, — о малом не враждуя,
Обиды все должны мы перенесть.
Но прав ли он надменно и сурово,
А сердце холодней арктического льда.
Тогда обрушим пламенное слово
На эту правду, лживую всегда.
Так ты жила и чувствовала живо,
И сквозь века еще пленяешь нас
Ты, слова не промолвившая лживо,
Несчастная Жюли де Леспинас.
206
Когда-то мудрый д’Аламбер
Успехи армии немецкой
Приветствовал. Какой пример
Для нашей проповеди детской!
А за примером и урок.
О чем, о чем же мы мечтали,
Когда и Запад и Восток
Мы на восстанье разжигали?
Не ты ли, милый Мопассан,
Нам показал судьбой ужасной.
Что бунтом Франции был дан
Подарок грозный и опасный?
На девятнадцатый весь век
Легла густая тень паденья,
И стал добычей человек
То пошлости, то вырожденья.
207
Играет солнце на восходе,
Земной предсказывая рай.
Душа, стремись опять к свободе
И, беззаботная, играй.
Настанут тяжкие мгновенья,
В полях отяготеет зной.
Работай до изнеможенья,
Чтобы воздвигся рай земной.
Вот запылает на закате
Заря на ложе из углей.
Ты, умирая, об утрате
Земного рая не жалей.
208
— Земля мила, хоть и сурова,
Ну, а каков-то будет рай?
— Увидишь правду без покрова,
Лишь поскорее умирай. —
