Дед - страница 17
А наутро Спиридон вернулся в Москву.
Сталин за это время и вовсе отбился от рук: надумал переселять евреев. Подзуживающие его в том православные иерархи, назначенные им же на свои посты в девятнадцатом, сплошь были из обновленцев, в мистике своей религии не разбирались абсолютно, как, впрочем, и в самой религии, и руководствовались политической конъюнктурой. Недобитое истинно-православное духовенство ужасалось, а Рюмин, выведенный Вождем из-под контроля не разделяющего всего этого идиотизма Берии, готовил «дело врачей».
Меньше всего Спиридону хотелось столкнуться со Стражей Храма, выращенной талмудистами за тысячи лет армией, способной загнать любого духа нижнего мира еще дальше того амурского, комариного края света, куда Сталин хотел отправить несчастных советских евреев. Адепты книги Зогар были одной из тех сил, которые оставались Спиридону не по зубам.
С вождем надо было что-то делать. Сложность была в том, что дух-символ, впущенный в него, за многие годы набрал всю ту энергию, которая не доходила до запрещенных богов, и обладал огромной властью над людьми. Даже похоронив его по всем правилам, с массовыми человеческими жертвоприношениями, надо было ждать массовых же эксцессов, истерик и суицида.
Пока Спиридон искал устраивающее всех решение проблемы, какой-то заштатный челябинский институт по разработке химического оружия случайно нашел соломоново решение вопроса о вечной жизни. Дальновидный царь Соломон пожил, пожил да и умер, справедливо рассудив, что - дешевле будет. От Сталина такой мудрости ждать не следовало. Объяснять ему, чего будет стоить вечная жизнь нижнему миру и самому Сталину, было бесполезно. Надо было срочно что-то делать, и Спиридон начал готовить рыбу с одному ему известными специями.
В марте Вождя не стало. Осиротевший народ сотнями насмерть давился на Tрубной, тем самым тщательно соблюдая обряд похорон. По всей стране стоял плач, самоубивались особо преданные товарищи. По стране прошел куриный мор. Через неделю, под шумок, скончался генсек Чехословакии Готвальд, тоже перемудривший с евреями.
Спиридон лично контролировал Борю Збарского, мумифицировавшего Вождя народов перед отправкой в мавзолей. В прошлый раз, потроша Ленина, Боря самую малость ошибся в древнеегипетской технологии, и после смерти Ильич сделался несколько неуклюж. Спиридон же надеялся на бурные ночи, проведенные в усыпальнице с фрау-гауптман.
С Берией поначалу установились деловые, рабочие отношения. Лаврентий был практик и руководствовался земными материями, все иные полностью перепоручив Спиридону. От него же ожидалась лишь помощь наработками в земных, государственных делах.
Берия оставил в покое евреев, выпустил из лагерей всех тех, кому не было смысла сидеть дальше, а сажать начал как раз самых резких товарищей из своих кадров. Пришлось отдать ему Блохина. Оговорили, что дело закончится увольнением из органов и пожизненным пропуском в подвал на расстрельные процедуры, для укрепления здоровья. С этим пропуском, крепыш в свои 58 генерал-майорских лет, Василий ушел в отставку по состоянию здоровья.
Увы, Берия на этом не остановился. Перестал давить на восточных сателлитов, а прибалтам так и вовсе собрался дать вольную. Занялся экономикой. Рай земной Спиридону был вовсе не нужен, и он начал думать о замене Лаврентия.
Вообще, стало понятно то, что государство Израиль - всерьез и надолго. Начало сбываться первое знамение. Следовало готовить мир к приходу Большой Воды. Нужен был не очередной вселенский бардак, а законченная, окаменевшая твердость, в отсутствии гибкости которой уже заложен неизбежный распад гранита в мертвый песок.
Из целого ряда товарищей, вполне слабых, вполне гнусных, вполне посредственных и вовсе не умных, Хрущев был избран благодаря своей непоследовательности. В нем черное не смешивалось с белым, что было причиной ценной его особенности: он не делал пакостей - они у него сами получались.
Берию скинули, и расстреливать его собственноручно Спиридону и мечтать было нечего. В другом подвале кончали, и желающих сбежалось столько, что локтями толкались… Тогда же сильно запил Блохин, а пьяным был он болтлив. Пришлось генералу быстро застрелиться. В затылок.
Спиридон жил снова в Ильинском. Купил там домишко, привез жену, которая кроме как обслуга уже и не воспринималась, поставил хозяйство. Дети его, войдя в возраст и оженившись, разъехались, и дома было покойно. Часто думалось о внуке, Володеньке, но в Питер он не торопился: мал еще был мальчишка для учения. В Kремле творилось такое, что бывать там не хотелось, да и звали редко. Лубянский подвал для него теперь был закрыт, после того как вычистили всех знающих Спиридона по старым делам товарищей. Многие из них и сгинули в том подвале. А вот мавзолей был открыт в любое время дня и, что важнее, ночи, по заранее выправленным Збарским документам доверенного ассистента.
И ночи в мавзолее, проведенные с гауптманом Натальей, пристроенной им в секретари к Фурцевой, стали на долгое время единственным его развлечением. Но как же они там веселились! Пока два вождя, два старых кадавра, скрипя сочленениями, танцевали танго, Спиридон предавался с Натальей противоестественному разврату. Потом кадаврам давали кого-нибудь вкусненького… В мавзолее ими давно уже было оборудовано обитое пробкою помещение, в которое днем еще, из очереди пришедших поклониться вождям, отзывались заинтересовавшие нашу парочку товарищи. Там их ждала тряпка с хлороформом.
Так, например, было с группой молоденьких китайских студенток: ради забавы им сказали почти правду - вождям требуется молодая кровь для поддержания своей жизнедеятельности в ожидании неизбежного с ростом науки оживления. Преисполненные сознания собственного героизма, юные китайские комсомолки по очереди, раздевшись донага, отдавались на растерзание монстрам, причем оставшиеся с истинно восточным стоицизмом наблюдали за тем, что ожившие мертвецы похотливо творят с их товарками.
