Страницы Миллбурнского клуба, 1 - страница 106

 Это верно,нопорядочностьв условияхдиктатуры,доносов,арестов иказней имеети большоенемедленноеутилитарноезначение: простонаходитьсярядом спорядочнымчеловекомбезопаснее.

Втот 1952 или 1953 годТвардовскийеще ненаписал строки:

Я знаю, еслиб неслучиться

Разлуке,горшей изразлук,

Ямог бы темоднимгордиться,

Чтоэто был мойпервый друг.

Ногоды целые замною,

Весьэтот жизнилучший срок –

Тадружбачислиласьвиною,

Чтомне любойнапомнитьмог…

Этаглава «Другдетства» (из поэмы«За далью –даль») полнапротиворечий:

Винитьв беде своейбезгласной

                                   Страну?

Причем же здесьстрана!

Или:

МнеправдаПартиивелела

Всегдаво всем бытьверным ей.

Я недумаю, чтоавтор этихстрок могбыть опасен дляН.А., но онаэтого знатьне могла... Апротиворечия– были.Твардовскийне был противсистемы и немограсстаться сидеалами: «Нуда нельзя жесказать, чтобОктябрьскаяреволюциябыла сделаназря!» – кричалонСолженицынуво времяобсуждения «Матренинадвора».

В тотединственныйраз, что я еговидел, я сиделв кабинетеБуртина. Вошелвысокийгрузныйчеловек.Буртин встал,вслед за ними я, он пожалнам обоимруки, поговорилпару минут сЮриемГригорьевичеми вышел. «Ктоэто был?» –спросил я. «АлександрТрифонович», – былответ. Вскорепосле егоухода изжурнала емуисполнилосьшестьдесят, ия написал емупоздравительноеписьмо. Уменя не былотогда привычкиоставлятькопии писем,и я не помню,чем заполнилдве-трирукописныхстраницы, но помню,что сравнивалего сНекрасовым иписал, что заним навсегдаостанетсяславабольшогопоэта и крупногоредактора.Был ли явполнеискренен вэтой оценке,особенно вотношении «большогопоэта»? Можетбыть, и нет. Ноя писалчеловеку,которомуглубокосимпатизировал,которыйтолько чтобылнесправедливообиженправительствоми которыйумирал от рака.Меньше всегоменязаботилаформальная правдивость,а простохотелосьнайти теплыеслова. Он этотак и понял иотозвался, приславюбилейноеиздание Теркинас надписью: «Э.М.Рабиновичу –спризнательностьюза добрыеслова. Отавтора.А.Твардовский,24.VIII.70». Рукой добавилдату под фотографией:«1943». Эта книгаи сейчас сомной; в нее жевклееныновогодниепоздравленияк 1969 и 1970 годам сподписямивсейредколлегии.

Титульныйразворот«ВасилияТеркина»,изданного к60-летию А.Т.Твардовского(подарок авторувоспоминаний)

Был лиТвардовскийбольшимпоэтом? В ХХвеке,несмотря нарезню, вРоссииостались многотомникиБлока, Гумилева,Ахматовой,Мандельштама,Цветаевой,Пастернака… Твардовскийнепретендовална место вэтомблистательномряду. Онпризнавалвременную,а не вечнуюценность «Теркина»в наиболее,на мойвзгляд,поэтическо-философскойпоследнейглаве поэмы – «Отавтора»:

Теркин,Теркин, всамом деле,

Часнастал, войнеотбой.

Икак будтоустарели

Тотчасоба мы стобой.

…………………………

Сколькихих на светенету,

Чтопрочли тебя,поэт,

Словнобедной книгеэтой

Много,много, многолет.

Исказать,помысливздраво:

Чтоей будущаяслава!

 ……………………….

Ямечтал осущем чуде:

Чтобот выдумкимоей

Навойнеживущимлюдям

Было,может быть,теплей…

Ядумаю, что онэтогодобился исолдаты на войнечиталиТвардовского,а не Ахматовуи Пастернака.И – лукавыйкамешек вогород «тех»поэтов:

Пустьчитательвероятный

Скажетс книжкою вруке:

– Вотстихи, а всепонятно,

Всена русскомязыке…

Хотялюбойписательвыражаетсебя в своих книгах,автор прозыобычно нераскрывает душу,а вот поэтраскрывает.Твардовскийраскрывает, ипотому он –поэт. Этозаключение к «Теркину»отдает такойискренностью,что, кажетсямне, прочти яегопятьдесятлет назад(особенностроки,вынесенные вэпиграф),ничего незная об авторе,я бы сразупроникся кнему личнымдоверием.Человек сбольшим иранимымсердцем.Стало быть,крупныйчеловек.

Небудучи вРоссии, я незнаю, читаютли сейчас «Теркина»,носомневаюсь.Почему же егослава не вечна?Дело, ксожалению, все-такив полуправде.Автор писал вначале:

Авсего иногопуще

Непрожитьнаверняка –

Безчего? Безправды сущей,

Правды,прямо в душубьющей,

Дабыла б онапогуще,

Какбы ни былагорька.

И вконце:

…случалось,врал длясмеху,

Никогдане лгал длялжи.

Написанотак искренне,что хочетсяверить. Солженицынписал в «Теленке»(1974), что «не имеясвободысказатьполнуюправду о войне,Твардовскийостанавливалсяоднако передвсякой ложьюна последнеммиллиметре,нигде этогомиллиметране переступил,нигде! –оттого ивышло чудо».Мне это такне кажется,во всякомслучае, сейчас,через 65 летпослеокончаниявойны и поэмы.Основнойнеправдойявляется то,что Теркин уТвардовского– свободнойчеловекармии свободнойстраны,сражающейсяза свободу. Этоне солдат, заспинойкоторогостоит СМЕРШ,готовыйрасстрелятьего, если приатаке онповернетназад, и откоторогооткажется страна,если онпопадет вплен; некрестьянин,раскулаченныеродственникикотороготомятся полагерям иссылкам, адругиетрудятся набарщине вколхозе безкраюхи хлеба.

Никтоне можетобвинятьТвардовскогов том, что онтак писал. Акто из тех,кто печатался,писал тогдаиначе? Многиекниги, стихитого временибылимертворожденнымив момент,когда они былинаписаны. «Теркин»– нет, он имеляркую ипродолжительнуюжизнь. В товремя иГроссманписал «Заправое дело»,а не «Жизнь исудьбу» и «Все