Страницы Миллбурнского клуба, 5 - страница 98

сном в кабинет мужа, но он был так захвачен работой, что почти не слушал ее.Она потом проснулась от глухого звука выстрела и сначала подумала, что это ейпомерещилось... Она ничего не могла сказать о причине самоубийства – это былодля нее полной и ужасной неожиданностью. С горькой самоотверженностью иготовностью принять возмездие Алиса винила во всем себя – она обязана быланаходиться рядом с мужем в ту ночь, она должна была предвидеть, что его невероятноевозбуждение и перенапряжение могут закончиться таким ужасным срывом. После этихпризнаний ее захлестнули рыдания, и разговор пришлось прервать...

 Затем я осмотрел кабинет Берлекемпа. Нанескольких огромных столах помимо компьютерного терминала с массойсопутствующих приборов лежали в хаотическом, с моей точки зрения, состояниирукописи и раскрытые книги, а на подставке терминала выделялся ярко-желтый томс красными символами АВ-115... Все в комнате сохранилось таким, как в туроковую ночь, здесь словно витало страшное напряжение, закончившеесявыстрелом... Мне показалось неуместным и даже кощунственным вот так, сразу,начать рыться в бумагах покойного, и я попросил у сопровождавшей меня старшейсестры покойного Кэтрин разрешения зайти через пару дней.

Пожилая дама порекомендовала мне неторопиться и дать возможность Алисе хоть немного оправиться от потрясения.«Алиса никого не хочет видеть, она не захотела принять даже доктора Гусмана», –добавила она. Оказалось, что Сол уже несколько раз настойчиво просил свидания смиссис Берлекемп, но она столь же твердо отказывала ему. Сол ничего не сказалмне о своих неудачных попытках встретиться с Алисой, не предупредил меня, чтоона никого не принимает, и это показалось мне странным. Не является ли этозацепкой, которая позволит раскрутить всю странную историю? Ведь больше,откровенно говоря, ничего и нет... Расспрашивать об этом вдову было бынеоправданной бестактностью и жестокостью, и я решил попытать немного сеструпокойного:

– Кэтрин, вероятно, мой вопрос покажетсявам бестактным, но я – частный детектив и должен выяснить все обстоятельствадела. Доктор Гусман проявлял интерес к Алисе? Может быть, у них был роман? Японимаю, что это не ваша тайна, и вы можете не отвечать.

– На такие дела вам намекал Дональд Граунхилл? – проявила неожиданнуюосведомленность Кэтрин.

– Признаюсь, были подобные намеки с его стороны, хотя имя Сола неупоминалось.

– В этом весь Дональд, не может простить Алисе отказа.

– ?

– Алиса и Дональд учились на одном курсе, он хотел на ней жениться, ноона отказывала ему, а сама все бегала на лекции профессора Берлекемпа, хотя онибыли совсем не по ее специальности.

– Значит, вы полагаете, что Дональд оговаривает Алису из мести?

– Не знаю... из чего, но ерунда это все – у Алисы была только одна любовьв жизни, с тех пор как она на лекциях Рэя заболела им... А Дональд болтаетерунду, не знаю зачем... Мало ли кто проявляет интерес к Алисе, он сам тожепроявлял...

Уходя, я задал сестре Берлекемпа свойставший уже стандартным вопрос:

 – Верил ли ваш брат в Бога?

– Он был безбожником, разве это не ясно, – ответила женщина иперекрестилась.

– Однако в своем последнем письме он, кажется, уповает на Бога и поручаетему своих детей.

– Позднее раскаяние, – было мне ответом.

* * *

В автомобиле по дороге в гостиницу и потом,в номере с видом на залив, я подводил предварительные и неутешительные итогисвоей работы. Ничего! Пусто! Ни одного реального просвета! Мне все это начиналоказаться мистикой – здоровый, преуспевающий, самодостаточный и беспредельно уверенныйв себе человек, у которого не было даже элементарных неприятностей, внезапно, втечение нескольких ночных часов, принимает ужасное, дикое решение и убиваетсебя, не дождавшись утреннего света. Кроме того, меня ставил в тупик едва ли немгновенно поразивший профессора религиозный экстаз, эта необъяснимо вспыхнувшаявера в Бога. Профессор, казалось, уподоблялся апостолу Павлу, в течение однойночи превратившемуся из яростного гонителя Христа в его самого верногослужителя.

Нет, с первого наскока эта задача нерешается, заключил я и со следующего утра начал кропотливые «раскопки наглубине». Начал без особой надежды на успех, но, тем не менее, с упорнойуверенностью любого сыщика в том, что если «копать и копать», то непременнорано или поздно «раскопаешь». Нет никакого смысла рассказывать здесьподробности моих поисков. Это только в детективных фильмах с сыщиком случаютсянепрерывные интригующие приключения, погони на автомобилях и встречи с роковымиблондинками. В реальности – это нудная ежедневная работа.

Заручившись разрешениями прокуратуры, янашел и опросил всех врачей, лечивших профессора Берлекемпа, – я искалкакие-нибудь скрытые болезни или психические отклонения, так частосопровождающие жизнь гениальных людей. Я проверил все каналы, по которымпоступали или тратились деньги профессора. Я и мои агенты проверили всех изкруга знакомых Берлекемпа и его жены, я выявил и проверил их связи, ихлюбовниц, их финансовое положение, прошлое и настоящее. Я, наконец, установилнаблюдение за домом профессора и за сотрудниками его лаборатории. Если бы моейцелью было развлекать читателей, я бы, пожалуй, описал все это подробно –поверьте, я узнал немало любопытного. Однако в ворохе всех этих любопытныхфактов и коллизий не оказалось ничего существенного по сути моегорасследования. Итоги всех моих трудов можно было кратко определить одним словом– ничего! Я уже собирался позвонить президенту института профессору Граунхиллу,