Том 6. С того берега. Долг прежде всего - страница 186
Вспомните, как эта женщина, худая, задумчивая, выходила без украшений, в белой блузе, опирая голову на руку; медленно шла она, смотрела мрачно и начинала петь вполголоса… мучительная скорбь этих звуков доходила до отчаяния. Она звала на бой… но у нее не было веры – пойдет ли кто-нибудь?.. Это просьба, это угрызение совести. И вдруг из этой слабой груди вырывается вопль, крик, полный ярости, опьяненья:
«Aux armes, citoyens…
Qu'un sang impur abreuve nos sillons…»
<«K оружию, граждане…
Пусть нечистая кровь оросит борозды наших пашен…»
(франц.)>
прибавляет она с жестокосердием палача. – Удивленная сама восторгом, которому отдалась, она еще слабее, еще безнадежнее начинает второй куплет… и снова призыв на бой, на кровь… На мгновение женщина берет верх, она бросается на колени, кровавый призыв делается молитвой, любовь побеждает, она плачет, она прижимает к груди знамя… «Amour sacré de la patrie…» <«Священная любовь к отечеству…» <франц.>. Но уже ей стыдно, она вскочила и бежит вон, махая знаменем – и с кликом «Aux armes, citoyens…» Толпа ни разу не смела ее воротить.
Статья, которую я вам дарю, – моя «Марсельеза». – Прощайте. Прочтите друзьям эти строки. Будьте не несчастны. Прощайте! Я не смею ни вас назвать, ни сам назваться. – Там, куда вы едете, и плач – преступление, и слушать его – грех.
Париж, 1848. Августа 1.
20
Да погибнет! (лат.). – Ред.
21
площади Бастилии (франц.). – Ред.
22
ворот Сен-Дени (франц.). – Ред.
23
«Часовой – берегись!» (франц.). – Ред.
24
городской ратуше (франц.). – Ред.
25
Новом мосту (франц.). – Ред.
26
славные ребята (франц.). – Ред.
27
площади Согласия (франц.). – Ред.
28
благо народа (лат.). – Ред.
29
Да здравствует смерть! (франц.). – Ред.
30
Это – не социализм, это – республика! (франц.). – Ред.
31
«Да здравствует демократическая республика!» (франц.). – Ред.
32
меблированных комнат (франц.). – Ред.
33
благие пожелания (лат.). – Ред.
34
в бельэтаже (франц.). – Ред.
35
силам природы (нем.). – Ред.
36
Отжили! (лат.). – Ред.
37
с досады (франц.). – Ред.
38
злобу (франц.). – Ред.
39
с точки зрения вечности… (лат.). – Ред.
40
вечно в движении (лат.). – Ред.
41
Распаль.
42
Латинском квартале (франц.). – Ред.
43
«Да здравствует республика!» (франц.). – Ред.
44
барщину, от corvée (франц.). – Ред.
45
в повестке дня (франц.). – Ред.
46
Утешение (лат.). – Ред.
47
Человек не рожден быть свободным (нем.). – Ред.
48
если только (франц.). – Ред.
49
последний, решающий довод (лат.). – Ред.
50
опровержение (франц.). – Ред.
51
нелепость (франц.). – Ред
52
Общественного договора (франц.). – Ред.
53
Августин употребил выражение prioritas dignitatis <первенство по достоинству (лат.)>.
54
«Братство или смерть!» (франц.). – Ред.
55
«Кошелек или жизнь» (франц.). – Ред.
56
прав человека (франц.). – Ред.
57
«Атеизм аристократичен» (франц.). – Ред.
58
Праздника верховного существа (франц.). – Ред.
59
потустороннего (нем.). – Ред.
60
посюстороннего (нем.). – Ред.
61
пребывание в стороне (итал.). – Ред.
62
Жертвы падают здесь, не ягнята, не быки, – но жертвы человеческие – неслыханно (нем.). – Ред.
63
здесь: приливы и отливы (итал.). – Ред.
64
вечное движение (лат.). – Ред.
65
Суета сует! (лат.). – Ред.
66
Все свое несу с собой (лат.). – Ред.
67
Не Катилина у ваших ворот, а смерть! (франц.). – Ред.
68
Иди сюда, сядем за стол! Кого же встревожит такая глупость? Мир разлагается, как гнилая рыба, мы не станем его бальзамировать ( нем .). – Ред.
69
С другой стороны, между Европой Григория VII, Мартина Лютера, Конвента, Наполеона – не смерть, а развитие, видоизменение, рост; вот отчего все попытки античных реакций (Бранкалеоне, Риензи) были невозможны, а монархические реставрации в новой Европе так легки.
70
Долг чести (франц.). – Ред.
71
«Умереть за родину» (франц.). – Ред.
72
«Благо народа – высший закон, пусть погибнет мир, но да свершится правосудие» (лат.). – Ред.
73
передовица (франц.). – Ред.
74
Бланки, Распаль, Барбес и пр. Процесс 15 мая 1848.
75
Речь Донозо Кортеса, испанского посланника, сначала в Берлине, потом в Париже, была напечатана в бесчисленном количестве экземпляров на счет знаменитого своей ничтожностию и истраченными на вздор суммами общества улицы Пуатье. Я тогда был на время в Париже и в самых близких сношениях с журналом Прудона. Редакторы предложили мне написать ответ; Прудон был доволен им; зато «Patrie» разгневалась и вечером, повторив сказанное «о третьем защитнике общества», спрашивала прокурора республики, будет ли он преследовать статью, в которой ставят солдат на одну доску с палачом, а палача называют палачом (bourreau), а не исполнителем верховных судеб (exécuteur des hautes oeuvres) и пр. Донос полицейского журнала имел свое действие; через день не оставалось в редакции ни одного нумера от сорока тысяч – обыкновенного тиража «Voix du Peuple».
