Том 4. Беседы еретика - страница 143

Роман, произведший сильное впечатление на континенте, вызывает довольно холодное отношение со стороны английской критики. Она считает его «антиевропейским» за крайний индивидуализм, переходящий в анархизм, за полное отрицание социальной морали. Отмечается нечто общее по духу с «Братьями Карамазовыми». Типичной чертой «ирландского ума» признается своеобразное сплетение в романе трагического и комического начал.

<1923>

Приложения

Стихотворения

Желание

Л. Н. Усовой

СПб. Фонтанка. 1908 г.

Я ничего не хочу,
Дай мне лишь снов и любви.
Жизнью своею плачу –
Заплачу, лишь меня позови.


Веки замкнувши, шепни:
«Милый, скорее. Я жду
Милый, скорей. Мы одни». –
Я поникну, качнусь, упаду.
Я упаду на костер,
В пламя объятий твоих.
Я так хочу, чтобы стер –
Как узор, мне всю жизнь этот миг.

Евг. Замятин

Л. Н. Усовой

Л. Н. Усовой

16 сент. 1909 г.

О, ты, из породы медичек,
Хотя маленькая, но тем не менее милая Мила,
Вынув сии цветы из петличек,
В дар тебе с опущенной головой приносим уныло.


Уныло, потому что не знаем,
Как посмотришь ты на наше поведение в этом доме,
Снятом, как известно в наем
Холерой – при таком строгом, как ты, мажордоме.


А что до нашего поведения,
То по всем вероятиям, оно будет довольно воинственное.
Недаром же тратил деньги я
Вот на эти свертки, весьма таинственные.


Но все тайное будет явным –
Как сказано где-то, кажется, в Святом Писании.
Бутылки – силу дал дьявол им –
Приведут нас в хорошее настроение, вращение и качание.

Евг. Замятин

Из альбома Розы Васильевны Руры

Без шипов не бывает роза,
Васильевна – не Васильевна – все равно.
После поэзии – непременно проза, –
Так уж нам видно всем суждено.


Я тут купил намедни фунт чаю.
«Китайский, говорит, – пью сама».
Прихожу домой – а жена встречает:
«Тридцать тысяч!* Да ты спятил с ума!»


И лежит китайский в шкафу,
А я по-прежнему пью травку сухую.
Подойду, протяну руку… фу!
Тридцать тысяч! А ну его к Богу!


Но, Роза Васильевна, не Вы:
Это – Антанта, все Врангель и Антанта
Виноваты,  что на берегах Невы
Рай пурпурный обращен в ад Данта.

18.1.1921

Евг. Замятин

* Разумеется, прейскурант этот – фикция: тридцать тысяч – злая клевета на Розу Васильевну, а жена – клевета – на автора.

Евг. Замятин

Былины

Встреча Вольги с Микулой. «Соха».

Волх – оборотень; «сокол», «тур», «волк», «горностай». Танец: «лет сокола», «бег горностая», гнев «Тура»… Борьба с индийским царем: Волх, обратившись в горностая – бегал по «подвалам-теремам» – портил вражье оружие; дружина спит… Разбудил, подошли к стене, воротам; «дружина закручинилась». Волх обернул всех «мурашами» (змеями – лучше)…

Три дороги: «богату быть», «женату быть» и «убиту быть»…

Илья и Соловей: Соловей с дуба – «засвистал по-соловьиному», «зашипел по-змеиному», «зрявкал по-звериному»… Выстрел Ильи – Соловей падает с дуба… Соловьиха – пытается выкупить золотом… Илья – у Владимира: пир, бояре. Вышли на двор, там Соловей опять засвистал. – Бояре и князья «на карачках поползли» от страху, князь Владимир с женой еле жив стоит…

Илья бросает подаренную Владимиром шубу; на него доносят; его сажают «в погреба глубокие». Княгиня через подземный ход кормит его. Он освобожден, когда Киев обложен Калиной-царем…

Смерть Ильи. Находит келью, делает себе сам эпитафию. Находит крест, под ним погреб с «несметно злато-серебра». Выстроил в Киеве церковь, – и сам окаменел – «и пононе его мощи нетленные»…

Добрыня-юноша. Охотится на «гусей-лебедей». Его мать предупреждает, чтоб не ездил «в горы Сорочинские», не топтал «лютых малых змеенышей», не купался бы «в быстрой Пугай-реке». Добрыня плеткой прибил змеенышей. Встреча с «красными девицами, моющими белье в Пугай-реке». Они предупреждают его. Он сбрасывает оружие и одежду, все-таки хочет купаться. «Не шум шумит, не дождь дождит – а великий гром едет». Змей Горыныч выползает – встает на дыбы. Добрыня спасается от него в реке, но Змей – ждет его. Выскочил Добрыня на берег, ударил Змея «колпаком», вскочил «на белы груди»… Мир с побежденным Змеем… Змей уползает.

Добрыня побежден в бою «поляницей» Настасьей Микуличной, но она щадит его, потому что полюбила. Они – муж и жена. (?)

Добрыня и Алеша уезжают в поход; жена, Настасья, остается дома. Алеша Попович, его «названый брат», приезжает – привозит весть, что убит в бою Добрыня… Добры – ню оплакивают мать и Настасья. Но она его завет исполнила и ждала 6 лет (вместо 3-х). Прошло еще 6 лет; князь Владимир ходит – сватает Настасью за Алешу. Настасья пошла за него; и уже – свадебный пир идет (день третий). Сегодня – в церковь пойдут… А Добрыня в это время – у Царь-града; конь – предупреждает его человеческим голосом об измене жены. Добрыня мчится домой. Переодевается скоморохом, входит с гуслями на пир, без доклада. Князь Владимир – разгневан, посылает его «на запечки». Он играет там на гуслях – все призамолкли. Он пляшет – танцем изображает свою встречу и свадьбу с Настасьей. Та встревожена, плачет. Князь предлагает ему самому выбрать место – и он выбирает – возле Настасьи, невесты. Он наливает чашу, опускает туда свой перстень, подносит Настасье, чтоб выпила «до дна». Та выпила, увидела перстень на дне – признала. Выскочила из-за стола, упала в ноги Добрыне. Никто не понимает – она тогда показывает перстень… Князю – стыдно… Алеша просит простить его. Добрыня «ухватил Алешку за желты кудри» и поучил его «шальной подорожиной»… «Счастливый конец».