Медведь и соловей - страница 23
Вася не хотела отталкивать мачеху к дверной раме, но была сильной и худой для своего возраста, быстро бегала. Вася посмотрела, чтобы извиниться, но замерла. Анна была белой, как соль, немного цвета было на щеках. Ее грудь вздымалась. Вася отпрянула на шаг.
— Вася, — начала Анна, звуча придушено. — С кем ты говорила?
Вася опешила и молчала.
— Отвечай, дитя! С кем ты говорила?
Вася решила выбрать безопасный ответ:
— Ни с кем.
Анна посмотрела на комнату за Васей. Она резко взмахнула рукой и ударила Васю по лицу.
Вася прижала ладонь к щеке, побелев от гнева. Слезы выступили на ее глазах через миг. Ее отец часто ее бил, но это было справедливо. Ее никогда еще не били из злости.
— Я не буду повторять, — сказала Анна.
— То был домовой, — прошептала Вася с большими глазами. — Просто домовой.
— Что же за чертовщина, — пронзительно осведомилась Анна, — этот домовой?
Вася, ошеломленная и борющаяся со слезами, молчала.
Анна снова подняла руку.
— Он помогает убирать дом, — спешно пролепетала Вася. — Он не вредит.
Анна посмотрела пылающими глазами на комнату, ее лицо покраснело.
— Уходи, ты! — завизжала она. Домовой поднял голову в смятении. Анна повернулась к Василисе. — Домовой? — прошипела Анна, наступая на падчерицу. — Домовой? Нет никаких домовых!
Вася, разъяренная, ошеломленная, открывала рот, чтобы возразить, но заметила выражение лица мачехи и сомкнула челюсти. Она не видела еще ни у кого такой страх.
— Прочь отсюда, — закричала Анна. — Убирайся! — она визжала, и Вася развернулась и побежала.
* * *
Жар зверей поднимался снизу и согревал сладко пахнущий сеновал. Вася зарылась в солому, продрогшая, побитая и потрясенная.
Не было домового? Конечно, был. Она видела его каждый день. Он был там.
Они его не видели? Вася не помнила, чтобы кто — то, кроме нее, говорил с домовым. Но, конечно, Анна Ивановна его видела. Она же обратилась к нему, да? Может… может, домового и не было. Может, она была безумна. Может, ей суждено было стать юродивой, бродить среди деревень. Но нет, их защищал Христос, они не будут такими испорченными, как она.
Голова Васи болела от мыслей. Если домового не было, то что остальные? Водяной в реке, человечек из прутьев в деревьях? Русалка, полевик, дворовой? Она их всех вообразила? Они сошла с ума? А Анна Ивановна? Она хотела бы спросить у Оли или Саши. Они знали бы, и никто из них не ударил бы ее. Но они были далеко.
Вася уткнулась головой в руки. Она не знала, как давно лежала там. Тени двигались по тусклой конюшне. Она подремала, как уставший ребенок, и когда проснулась, свет был серым, а она проголодалась.
Вася осторожно выпрямилась и открыла глаза… и увидела перед собой глаза странного маленького существа. Вася издала стон и сжалась снова, прижала кулаки к глазам.
Но, когда она посмотрела снова, глаза еще были там, большие, карие, спокойные и на широком лице с красным носом и белой бородой. Существо было маленьким, не больше самой Васи, он сидел на стоге сена, смотрел на нее с любопытной симпатией. В отличие от домового в аккуратной одежде, это существо было в лохмотьях, а ноги его были босыми.
Вася увидела это и снова зажмурилась. Но она не могла все время сидеть в сене, набралась смелости и еще раз открыла глаза. Она осторожно сказала:
— Вы черт?
Небольшая пауза.
— Не знаю. Возможно. А что это? — голос существа напоминал голос доброй лошади.
Вася задумалась.
— Большое черное существо и огненной бородой и раздвоенным хвостом, которое хочет захватить мою душу и утащить меня для пыток в котел на огне.
Она посмотрела на человечка.
Он не подходил под описание. Его борода была белой, густой, и он развернулся, проверяя, есть ли у него хвост.
— Нет, — ответил он. — Вряд ли я черт.
— Вы правда здесь? — спросила Вася.
— Иногда, — ответил человечек спокойно.
Вася не успокоилась, но после раздумий решила, что «иногда» — неплохой ответ.
— Ладно, — она повеселела. — Что вы такое?
— Я ухаживаю за лошадьми.
Вася мудро кивнула. Если было существо, ухаживающее за домом, то должно быть такое для конюшен. Но девочка была осторожна.
— В — все вас видят? Они знают, что вы здесь?
— Конюхи знают, по крайней мере, оставляют подношения в холодные ночи. Но никто меня не видит. Кроме тебя. И другой, но она не приходит, — он поклонился к ее сторону.
Вася смотрела на него с растущим ужасом.
— А домовой? Никто его тоже не видит, да?
— Я не знаю, что за домовой, — ответило маленькое существо. — Я из конюшен, из зверей, что живут здесь. Я не выхожу, если не тренирую лошадей.
Вася открыла рот, чтобы спросить, как он это делает. Он был не выше нее, а все лошади были намного выше нее. Но тут она услышала голос Дуни. Она вскочила на ноги.
— Я должна идти, — сказала она. — Я увижу вас снова?
— Если захочешь, — ответил он. — Я еще ни с кем не говорил.
— Меня зовут Василиса Петровна. А вас?
Существо задумалось на миг.
— У меня не было имени, — сказал он и задумался снова. — Я — вазила, дух лошадей, — сказал он. — Думаю, так меня можно звать.
Вася кивнула с уважением.
— Спасибо, — сказала она, а потом повернулась и спустилась с приставной лестницы. По пути она убирала солому из волос.
* * *
Летели дни и времена года. Вася росла, научилась осторожности. Она не говорила с существами, пока не оставалась одна. Она меньше кричала и бегала, меньше тревожила Дуню и избегала Анны Ивановны.
Ей удавалось, почти семь лет прошло в мире. Если Вася и слышала голова среди ветра или видела лица среди листьев, она их игнорировала. Почти все. Вазила стал исключением.
