Моменты счастья - страница 74
Меня загримируют и оденут Мушкетером!
Начался первый акт. Родители на сцене – играют. Я тайно пробираюсь в пастижерно-гримерный цех. И мы начинаем! Мне кладут на лицо тон, надевают парик, приклеивают бородку и усы. Я прошу сделать шрам на правой щеке, ведь я бывалый мушкетер. Грим готов, я бегу в костюмерную, тайно, чтобы никто не увидел.
В костюмерной – белая шелковая рубашка, замшевые штаны, высокие сапоги со шпорами и, конечно, плащ! Осталось нацепить шпагу и надеть широкополую шляпу с пером….
В большом театральном зеркале я вижу настоящего Мушкетера!
Закончился первый акт спектакля. Актеры собираются в курилке. Из-за кулис выходит мой папа в образе советского офицера, за ним мама в костюме военного врача. Я величаво спускаюсь с лестницы, громко всех приветствую, снимаю шляпу и кланяюсь.
Немая сцена…
Никто меня не узнает! Я гордо сообщаю, что это – я! Мама начинает смеяться, все актеры аплодируют. Папа строго смотрит… а потом широко улыбается!
Как же я счастлив!
...536
Июль 2015 года, Севастополь, вечер, мы с моим семилетним сыном первый раз на картадроме. Я смотрю, как на него надевают шлем, сын первый раз сам садится за руль, у него получается, я еду за ним, садится солнце, и я счастлив.
...537
1999 год, я еду в метро из музыкального училища простуженная, с «колом» по сольфеджио и предупреждением об отчислении… Напротив сидит старенький дедушка и улыбается грустными глазами, потом достает фотоальбом и показывает мне фотографию женщины издалека. Потом достает какой-то шарфик и начинает плакать детскими слезами. Я смотрю на него и становлюсь счастливой, и мне тоже хочется плакать. Потому что в ту минуту я поняла, что настоящая любовь существует, и это важнее всего.
И еще одна история.
Я лечу в Калининград, и на самом взлете мне позвонил друг и сказал, что мой банк рухнул. У меня поднялась температура и свело ногу. В этом банке вся моя жизнь. В какой-то момент страх стал такой силы, что я снова почувствовала то ощущение счастья и экзальтации, которое приходило ко мне в детстве в ожидании Нового года. Я поняла, что это такое счастье, что есть возможность получить такой опыт и начать все заново! Я расстроилась, только когда спустилась на землю и эта информация оказалась ложной. Но моя жизнь все равно разделилась на до и после… А вообще я сейчас такая счастливая еду в нью-йоркском метро и веду прямой репортаж из счастья! Счастливая… просто так!
...538
1992 год, январь. Моя команда собирается на зимние сборы, но меня не хотят пускать мама и бабушка: «Родную кровинку с какой-то шпаной, на очень сомнительный и жестокий вид спорта – регби, да еще и с заваленным экзаменом в институте». Звонок от тренера папе, я сижу в большой комнате, а он в коридоре разговаривает по телефону, я весь превратился в слух, но работает телевизор и ничего не слышно. Через несколько минут заходит папа и садится в кресло… Тишина, а потом короткая, но негромкая фраза: «Учебник возьми с собой на сборы». Счастье.
...539
Это, наверное, 1980 или 1981 год. Самое начало осени – на малой родине в это время еще почти лето, только солнце светит совсем оранжевым светом. Я тогда стал очень много читать и за лето прочитал прочти все книги, которые были дома (включая, например, собрания сочинений Джека Лондона, Марка Твена и даже некоего Ромена Роллана). Какой-то приятель в школе сказал, что взял Дюма и Станислава Лема в городской библиотеке (в магазинах их тогда не было), так что я тоже пошел и записался туда. Там был роскошный сборник «Антология научной фантастики» и вообще, как мне казалось, много-много интересного. Библиотекарша быстро ко мне привыкла (я приносил обратно книги максимум через день), прониклась и, когда я приходил, просто пускала меня бродить между полок, ища себе что-нибудь новенькое.
Это была, как я сейчас понимаю, совсем небольшая комната, с тремя рядами стеллажей. Но мне тогда казалось, что это огромная библиотека, полки которой уходят высоко под потолок (что вряд ли). Между стеллажами падал этот оранжевый осенний свет, я ходил между полок, и мне казалось, что вокруг так много интересного, чего-то, что мне можно – и обязательно нужно – узнать, и впереди много времени, и я могу провести его, копаясь во всяких тайнах, увлекательных историях, замечательных личностях, всем том, из чего, как я тогда думал, устроен мир. Это была моя собственная Вавилонская библиотека – пока «Антология фантастики» не закончилась. Я тогда терминами вроде «счастье» не оперировал, как, впрочем, и сейчас, но это все – мир, полный тайн и приключений, много времени впереди, чтобы его исследовать, и солнечный свет – я помню, как я стал между полок и подумал: «Ничего себе, как же круто». Сейчас у меня есть двое детей и множество вещей, без которых уже нельзя представить жизнь, но вот такое ощущение, что мир прекрасен и он выложил перед тобой свои секреты, у меня навсегда связано с этим осенним днем 1980 (или 1981) года.
...540
22 августа 1991 года я улетел из «вспучившейся» Москвы на театральный фестиваль в Эдинбург. Через неделю фестиваль закончился, и пора возвращаться домой. Тоска. И неожиданно выясняется, что благодаря друзьям я могу пожить в Лондоне целый месяц в пустующей квартире. Бесплатно. Здорово! Почти все деньги, что были с собой, я трачу на покупку видеокамеры, которую впервые беру в руки. Рано утром встаю и иду бродить по городу. Вечером затемно возвращаюсь, в лавке покупаю сэндвич (к вечеру их уценяют в два, а то и в три раза) и банку фасоли, укладываясь в один фунт. И так целый месяц. Голодно. А еще весь сентябрь в Лондоне стоит неимоверная жара. Купленный в первый день зонт перед отъездом отношу назад в магазин нераспечатанным и забираю свои 20 фунтов, покупаю еще одну кассету и доснимаю «дождливый» Лондон. Постоянное чувство голода, изматывающая жара… Но никогда ни до, ни после я не был так счастлив, как в те дни. Потому что я впервые ощутил вкус свободы.
