Моя жизнь по соседству - страница 27
Турист смущен либо вкрадчивым сарказмом Нэн, либо перспективой потратить слишком много денег.
– Нет, мне только это. – Он показывает на салфетки с надписью: «Раз мартини, два мартини, три мартини и под стол!» – Можете записать мне на клубный счет?
Нэн оформляет покупку, прощается с туристом и смотрит на меня:
– Первый день на работе, а я уже жалею, что взялась. Если все это обожествление Стоуни-Бэй перекосит мне мозги и я соберусь вступить в Клуб садоводов, ты ведь раскодируешь меня?
– Я не брошу тебя, сестренка! Ты видела Тима? Он должен был приехать на десять минут раньше, чтобы я показала ему форму и так далее.
Нэн смотрит на часы:
– Формально, он еще не опоздал. У него целых две минуты. Как же я взялась за нуднейшую работу в городе с длиннейшим рабочим днем? Согласилась только потому, что миссис Грицмокер, которая занимается закупками, жена мистера Грицмокера, нашего учителя биологии, а мне хотелось попросить у него рекомендации.
– Вот цена твоих неуемных амбиций, – говорю я. – Еще не поздно раскаяться и работать, например, в «Завтраке на палубу!».
Нэн улыбается. Ее веснушки уже темнеют на летнем солнце.
– Вообще-то костюм Шаловливой Морячки я хотела приберечь на Хеллоуин. – Подружка смотрит в окно у меня за спиной. – Кроме того, приглядывать за моим братцем стоит нам обеим. Раз уж его даже из продавцов хот-догов уволили.
– Как это Тим ухитрился? – спрашиваю я, открываю один из пробников помады, которые лежат у кассы, мажу на запястье и принюхиваюсь. Фи-и! Пинаколада! Терпеть не могу кокосы!
– Спрашивал, кому колбасу погорячее, – рассеянно отвечает Нэн. – Вон Тим, у торгового киоска. Иди, не то он опять дел наделает!
С учетом нашей последней встречи к Тиму я приближаюсь с опаской. Он прислонился к моей вышке спасателя. Сегодня пасмурно, а он в темных очках – ничего хорошего это не сулит. Я делаю еще несколько шагов. Когда-то этот парень был очень общительным, в отличие от Нэн. Сейчас он бомба замедленного действия, которая может взорваться у тебя в руках.
– Ну, ты как? – осторожно спрашиваю я.
– Хорошо, – резко отвечает Тим. То ли он простил меня за то, что я не сыграла роль банкомата, то ли мучается головной болью. Вероятно, и то и другое.
– Серьезно? Ведь работа тут… ну, серьезная.
– Ага, судьба мира напрямую зависит от бассейна «Лагуна» в водно-теннисном клубе. Все понял. Я к твоим услугам. – Тим салютует мне, а смотрит в сторону, потом выдавливает на ладонь солнцезащитный крем и наносит себе на бледную грудь.
– Я не шучу. Дурака валять здесь нельзя. В «Лагуне» маленькие дети, и нам…
Тим обрывает меня, положив ладонь на руку:
– Ага-ага. К черту нравоучения, Принцесса на горошине! Я все понимаю. – Тим снимает очки, прижимает руку к сердцу и растягивает губы в фальшивой улыбке. – Я с похмелья, но трезв. Развлекаться буду после трудового дня. Теперь отстань и займись своей работой.
– Ты часть моей работы. Я должна показать тебе, где форма. Погоди!
Я ставлю на вышку плакат с надписью «Спасатель на перерыве», через кусты пробираюсь в «Лагуне» и ставлю такое же объявление там. Мамочки, ждущие у ворот с детишками и кучей надувных игрушек, смотрят недовольно.
– Еще пять минут, – заявляю я непререкаемым тоном и добавляю: – Необходимо решить вопрос, связанный с безопасностью.
Потный и озабоченный Тим бредет за мной по лабиринту коридоров к складу с формой. Мы проходим уборные с тяжелыми дубовыми дверями и вывесками, на которых написано «Соленые псы», «Чайки», сначала буквами, потом морскими флажками.
– Меня сейчас вырвет, – заявляет Тим.
– Очень смешно, ага, только…
Тим хватает меня за рукав:
– Это правда. Подожди! – Он быстро исчезает в мужской уборной.
Беда… Я отодвигаюсь от двери, чтобы ничего не слышать. Минут через пять Тим возвращается.
– Что? – спрашивает он воинственно.
– Ничего.
– Вот именно.
Мы добираемся со склада с формой.
– Вот твоя форма и принадлежности. – Я протягиваю Тиму полотенце, панаму, куртку и свисток, которые полагаются спасателю. Еще темно-синие пляжные шорты с золотым гербом клуба.
– Да ты шутишь! Здесь нельзя носить свою одежду?
– Не-а. Нужно демонстрировать герб водно-теннисного клуба, – объясняю я, стараясь сохранить невозмутимый вид.
– Саманта, мать твою, я это носить не могу. Как в таком цеплять и заваливать красивых телок?
– Ты должен людей спасать, а не цеплять телок.
– Заткнись, Саманта!
Разговоры наши – сказка про белого бычка.
Раз, и я водружаю панаму с броской эмблемой Тиму на голову. Срывает он ее даже быстрее, чем говорит:
– Панама – дополнительное «ни за что на свете». Ты сама панамку носишь?
– Нет. Неизвестно почему, но панамы полагаются лишь парням. У меня только курточка с гербом.
– Только не этому парню. Да я лучше женскую форму надену.
* * *
О Тиме я не беспокоюсь. Это бессмысленно. Да и спасателю скучать некогда. В дальнем конце олимпийского бассейна пожилые дамы занимаются аквааэробикой. Их место огорожено веревкой, но дети то и дело прыгают туда «бомбочкой», брызгают водой на старушек и нарушают их спокойствие. Обязательно попадется малыш без подгузника для купания, хотя значки-напоминания на каждом шагу. Приходится беседовать с матерью, которая почти наверняка воспринимает замечание в штыки:
– Пейтон пользуется горшком с одиннадцати месяцев. Подгузник ей не нужен.
В два часа бассейн практически пустеет, и мне можно немного расслабиться.
Малышей увезли домой на дневной сон. У воды остались лишь отдыхающие и загорающие. От долгого сиденья на пластмассовой вышке я вспотела и перегрелась. Я спускаюсь, свищу в свисток и ставлю плакат с надписью «Спасатель на перерыве», решив выпить содовой в баре, чтобы охладиться.
