Судьба-злодейка - страница 26

– Я мать ждала, чтобы с ней вместе домой идти. Бабушка так велела. Чтобы, значит, мать по дороге никуда не завеялась с друзьями-собутыльниками. Но ей даже собутыльники не были нужны. Когда мы шли домой, она уже всегда бывала подшофе. Думаю, у нее под рукой обычно была припрятана заветная чекушка. И пока я в пустом классе делала уроки, она у себя в подсобке тихонько «остограммливалась», после чего спокойно шла домой. И ничего нельзя было с этим поделать. Но до состояния полной невменяемости она тогда не напивалась, конечно. Все-таки тогда еще были у нее какие-то внутренние тормоза. А со смертью бабушки тормоза отказали напрочь. Кого ей было стесняться – меня? И не думала…

Под ее рассказ Роман допил бульон и попросил еще.

Марина обрадовалась:

– Вот молодец! Есть не хочешь, так хоть бульон пей. Он еще горячий, кстати.

Забрав опустевшую чашку, она ушла в кухню, а Рома задумался. Интересно, каково это – не иметь никакой родни, кроме матери-алкоголички? Нерадостно, конечно… Вот что бы он сам делал в такой ситуации?

Честно хотел это представить, но не получалось. Никак. Он рос в благополучной семье, всегда был окружен родительской любовью и заботой прочих родственников. Это была данность. И представить себя на месте этой несчастливой девочки ему не удавалось.

– Вот, держи! – Марина вручила ему чашку с бульоном. – Он уже не такой огненный, но еще горячий. Пей на здоровье. Может, поспишь потом? А то я заболтала тебя совсем…

– Нет-нет, что ты! Мне в самом деле интересно. Сам я сейчас собеседник так себе: оказывается, для разговора нужно много сил, а у меня их совсем нет. Так что ты рассказывай, а я буду молча слушать. Так и время скоротаем.

– Ну ладно. В общем, чем старше я становилась, тем ниже опускалась мать. Когда я была в старших классах, она уже и на работу не ходила. Я всё сама делала. После уроков. Мы с директрисой так договорились. Потому что если бы мать хоть раз показалась в школе в непотребном виде, ее сразу пришлось бы уволить. И на что бы мы тогда жили? Тем более пенсии бабушкиной с ее смертью мы лишились. Так что директриса оформила маму на полторы ставки, чтобы денег было больше, поэтому работы у меня было невпроворот. Но я всё успевала! Только вот уроки делала по ночам, когда мать уже спала. Поэтому аттестат получила с тройками, учиться дальше не пошла.

– Стоп! А как же ты персональным переводчиком устроилась?

Она округлила глаза:

– Каким еще персональным?

– Ну как же, я помню хорошо: ты на Тошкиной свадьбе обслуживала супружескую пару. Ну на площади, возле Вечного огня!

Марина тихонько рассмеялась:

– Скажешь тоже… Я на том сувенирном рынке просто подрабатывала. Меня даже реализатором не взяли. Просто была на подхвате. Старшей куда пошлют. А когда к нам забредали иностранные гости, я переводила по мере надобности. Ты как раз застал такой момент. Вообще-то та пара к шалям расписным приценивалась. Это для них экзотика. А тут свадьба подъехала, да с таким шиком! Супругам этим стало интересно. Оно и понятно… У них же всё по-другому… Муж побежал фотиком щелкать, а жена у меня всё выспрашивала о традициях наших свадебных. Я и рассказывала ей, что знала. А как свадьба уехала, они тоже ушли. А как выглядят настоящие переводчики, я знаю. Видела несколько раз, как Лера привозила группы туристов. Кстати, как они с Тошей поживают? Я его уже сто лет не видела, и спросить не у кого. Тоша счастлив?

Роман пожал плечами:

– Надеюсь, да. Мы на такие темы не разговариваем. Чего я буду в душу лезть человеку? У нас с ним много других интересных тем. По работе.

Ну не рассказывать же ей, что Лерка цепляется к нему при каждом удобном случае. Из-за этого и с Тохой приходится держать дистанцию. Если соприкасаться не только по работе, но и в приватной жизни, так от этой липучки просто житья не будет! А если Антон поймет, что Лере не муж интересен, а Полынин, так его же и обвинит! И попробуй докажи, что Ромке она и даром не нужна…

Хлопнула входная дверь, и мужской голос прокричал надтреснутым тенором:

– Эй, хозяйка, ты где там?

Марина подхватилась:

– Это дядя Гриша!

Она побежала навстречу соседу, о чем-то с ним тихонько переговорила. Потом этот сосед заглянул в комнату. Худощавый старичок среднего роста, быстроглазый. Он разом охватил взглядом комнату, Романа, потом приветливо кивнул и сказал:

– Ага, вот и свиделись. Машинку твою я починил.

Роман растерялся:

– Так быстро? Спасибо огромное! Сколько я вам должен?

– Да брось, болезный! Там ерунда была. Люлька свечи навернулась. Неприятно, но не смертельно. Я заменил. Прогрел мотор, всё работает. Там и работы-то было на полчаса всего.

– Ну как же… Всякая работа денег стóит. Тем более вы свои запчасти использовали.

Мужичок хмыкнул:

– Хм, запчасти… У меня их полна сараюшка. Хорошо, что пригодилось хоть что-то. Ты не мне спасибо говори, а Маринке. Она – правильный человек. И тебя, считай, от смерти спасла. Не пережил бы ты ночь в машине, нет! Морозно больно… И меня вот подрядила машину твою посмотреть. Ну ладно, выздоравливай! Сил набирайся. И Маринку не обижай.

Тут уже хмыкнул Полынский:

– Кого может обидеть лежачий больной? Меня самого сейчас любой может победить.

Дядя Гриша кивнул на прощанье и скрылся. Еще о чем-то поговорил с Мариной в кухне и ушел. Дверь хлопнула.

Заглянула Марина:

– Дядя Гриша яблок моченых принес. Климентовна передала. Хочешь?

Роман помотал головой:

– Нет, не сейчас. Бульон бы переварить…

– Ну ладно, отдыхай пока. Я пойду насчет обеда подсуечусь. Вдруг у тебя аппетит проснется.