Судьба-злодейка - страница 55
Роман хмыкнул:
– То есть в музыке тебя продюсировал Мишель, а в литературе – его жена? Ловко ты устроилась, однако!
Марина, похоже, обиделась:
– Ничего я не «устроилась»! Литература появилась в моей жизни неожиданно. Как и музыка когда-то. И если бы не такие неравнодушные и добросердечные люди, как Валя и Мишель, всё моё творчество закончилось бы на обычном напевании за мытьем посуды да устным придумыванием сказок для дочки. А так эти сказки увидели свет, пригодились другим малышам. Я тогда получила первый гонорар. Не очень большой, разумеется, но я ведь и на это не рассчитывала! Было приятно, конечно. Я спросила у Милы, что ей купить на эти деньги. А она сказала, что лучше мы сводим в кафе Валину семью и угостим их. На радостях. И я согласилась. Это же им спасибо, что книжка вышла. Мила предложила: «Давай устроим гостеприимство в кафе-мороженом». Главное – слово какое подобрала: «гостеприимство»! Так мы и сделали. Дети наши объелись сладостями, а мне было приятно, что я, вечно бесприютная и безденежная, вдруг смогла себе позволить такую роскошь: устроить настоящее «гостеприимство», причем в хорошем кафе. Пусть это не шикарный ресторан, но важен был сам факт!
Роман почувствовал, что черная рука зависти начинает потихоньку сжимать сердце. Он понимал, что нельзя так, и злился на себя за это, но не смог удержаться и сказал:
– А что, тебе мало было этого успеха? Захотелось мировой славы?
Она посмотрела на него удивленно:
– Нет. Я вообще ни о какой славе не думала. Просто радовалась, что оказалась полезна. Книжка хорошо расходилась, даже два раза допечатывали тираж.
– И что ж тебе не сиделось в детских писателях?
– Да как-то так получилось… – пожала она плечами. – Валя с Мишелем на очередной день рождения подарили мне компьютер. Не новый, конечно, но работал он исправно. И стали мы с Милой его осваивать. Валя объяснила, что теперь я свои истории могу не в тетрадь записывать, а прямо в электронном виде. Я научилась, это оказалось не так уж сложно, зря я боялась. И вот я стала придумывать истории для детей постарше. Снова для Милы, конечно. И записывала их сразу в файлы. Когда таких историй стало много, Валя снова отнесла их в издательство. В электронном виде было даже удобнее. Получилась книжка для подростков. И снова я получила за нее деньги. А потом Мила окончательно выросла из возраста детских книжек, и у меня больше не получалось придумывать новые истории для детей. И я стала сочинять истории для взрослых. Просто шла за дочкиным возрастом. Придумала героя, назвала его Максимом. И стала моделировать ситуации: вот Максим попадает в незнакомую компанию, вот он влюбляется, вот влипает в историю. Сначала это были разрозненные рассказы. Но потом редакторы в издательстве мне подсказали, что все эти истории со сквозным героем можно объединить в одну большую повесть о жизни этого человека. Так и получилась моя первая большая книга.
Роману надоело лежать. Он сел, потер лицо ладонями и спросил:
– А почему ты сделала героем мужчину? О женщине, наверное, тебе было бы легче писать?
– Да, безусловно. Я ведь всю жизнь вращалась именно среди женщин, а к мужчинам относилась с опаской. Считала их странными, агрессивными, а порой и недалекими. Но ты понимаешь, мне всегда хочется людей оправдывать. И стало интересно посмотреть на мир глазами мужчины. Точнее – попробовать посмотреть. Так было намного интереснее. Я сначала придумывала ситуацию, оценивала ее с точки зрения женской логики. А потом резко меняла угол зрения. То есть смотрела с прямо противоположной стороны. И ты знаешь, так много нового для себя открыла! Говорят же, что мужчины и женщины – это существа с разных планет, поэтому им так трудно находить общий язык. Наверное, это так и есть. Разные жизненные установки, поэтому не всегда могут понять друг друга. По ходу дела я добавляла новых героев и героинь, у каждого персонажа была своя жизнь, своя позиция, привычки, стереотипы. Поэтому в целом истории получались интересные.
Роман не верил своим ушам, но слушал очень внимательно. Это же надо… Она сама выстроила особую систему, придумала свою манеру повествования. Ее никто не учил писать книги, а у нее так здорово получилось! Вот почему Белый Шоколад так популярен: у него – у нее, как выяснилось! – другой подход, другое видение, своя манера. Она ни на кого не похожа, потому что никого не копирует, даже подсознательно. Многие начинающие авторы пробуют писать как кто-то известный и успешный, но в итоге они – вторичны, а это неинтересно. Марина же – первооткрыватель, она не идет в чьем-то фарватере, она прокладывает дорогу сама себе, как ледокол.
Марина тем временем продолжала рассказывать, как она постигала суть писательского ремесла. Как спотыкалась, была недовольна собой, боялась, что ее засмеют. Боялась, но продолжала свое дело. И в результате написала первую «взрослую» книгу. Только в этот раз подруга Валя, которая разглядела ее потенциал, посоветовала попытать счастья в московском издательстве. Там размах побольше. Марина сказала, что она тогда от ужаса чуть не стала заикаться. Но Валя вызвалась стать ее литературным агентом на добровольных началах, взяла все хлопоты на себя. В Москве тоже оценили потенциал рукописи. Но попросили, чтобы автор написал еще хотя бы одну книгу, а лучше – две. Выходить на рынок с тремя книгами сразу – это лучше, чем с одной. Надежнее. Марина написала. И тогда издательство взялось за ее раскрутку.
– Марин, а почему именно «Белый Шоколад»?
– А почему нет? Нормальный псевдоним, не лучше и не хуже любого другого. К тому же нет «гендерной привязки», так мне сказали в издательстве. Одни читатели принципиально не покупают авторов-женщин, а издатели не хотели терять этих покупателей. Точнее, их деньги. Можно было бы взять в качестве псевдонима мужское имя, что-то типа Николай Петров. Но тогда бы отпали читательницы, которые доверяют только авторессам, потому что женщина женщину лучше поймет. А Белый Шоколад – это обезличено. Бесполое существо. Пусть каждый читатель сам догадывается, кто стоит за этим псевдонимом. И думает так, как больше нравится.
