Сияние первой любви - страница 48
– Я смотрю, вы неплохо изучили творчество великого писателя…
– Ну что вы! У меня рядовое восприятие, просто сейчас, глядя на вас, выползли какие-то ассоциации. Так хотите, я вашу историю расскажу?
– Хм… А вы забавный, – заинтересовалась Таня. – Как вас зовут?
– Дмитрий. А вас?
– Так Анна Каренина… Сами же сказали.
– Ладно, пусть будет Анна Каренина. Так вот… Начнем с того, что с вами случилась великая любовь. Такая великая и неутолимая, что не могла подчиниться рассудку и здравому смыслу. И вам ничего не оставалось делать, как бросить все то, что этой любви предшествовало, и окунуться в нее всем свои существом, всей сутью… А потом выяснилось, что окунуться не получилось, ведь так? Вы стараетесь окунуться, но все время что-то высовывается, все время что-то тянет назад. И обществом ваша любовь не была принята, и муж развода не дал, и ребенка вам не дает видеть… И впрямь получается история Анны Карениной, только в новых реалиях?
– А вы действительно очень забавный, Дмитрий! Очень забавный…
– Что, опять в точку попал, да?
– Ну, не совсем…
– И где же я ошибся?
Он смотрел на нее весело и доброжелательно, и Татьяна вдруг улыбнулась ему в ответ. И почувствовала, что и впрямь на душе стало легче – пусть самую чуточку. Хотела ответить на его вопрос, но не успела – в кармане куртки ожил телефон, и она заторопилась его извлечь…
Сережа. Сережа звонит. Надо ответить. Ах, как некстати сейчас оказался этот веселый попутчик напротив…
– Да, Сереж! Я слушаю!
– Да, Тань, привет… Что у тебя там за шум? Ты где сейчас?
– Я в электричке еду. Хотела Даньку увидеть, но ничего не получилось…
– А почему в электричке? Он что, где-то далеко?
– Долго рассказывать, Сереж. Лучше скажи, как у тебя дела.
– У меня все плохо, Тань… Я сейчас в аэропорт еду, в машине «Скорой помощи». Тамару решили срочно переправлять в Москву, ждать больше нельзя, нужна операция. Но у меня возникла еще проблема, Тань… Дело в том, что мои девочки совсем одни остаются…
– Ой… Но как же так получилось, Сережа? А твоя мама? Она не может с ними быть?
– Не может. Мама слегла, у нее сильный гипертонический криз. Сейчас она тоже в больнице. А других родственников у нас нет. Да, все получилось так некстати. И Ольга, Тамарина подруга, тоже уехала. Есть еще друзья, но у них как-то не получается мне помочь. Кто-то в отъезде, у кого-то срочные дела образовались, которые невозможно перенести или отменить…
– Сереж, не отчаивайся! Все равно должен кто-то найтись, кто побудет с девочками! Да если б я могла помочь тебе хоть чем-то, Сережа…
– Ты можешь мне помочь, Таня. Потому и звоню.
– Как помочь? Чем?
– Ты можешь пожить с моими детьми хотя бы пару дней? А там как раз Тамарина подруга из командировки вернется…
– Я? Но я не поняла, Сереж… Как это – пожить с твоими детьми? Прямо у тебя дома, что ли?
– Ну да…
– Сереж, но это как-то… Ты же сам понимаешь… Это как-то нехорошо выглядит, Сережа, согласись!
– Мне сейчас уже все равно, Тань, как это выглядит. Мне просто больше некого попросить, так уж вышло. Давай сейчас не будем ни о чем рассуждать, просто я тебя прошу… Помоги мне, Таня. Пожалуйста.
– Да, конечно… – заторопилась Таня. – Просто я растерялась, Сереж… А что я им скажу? Кто я такая, откуда взялась?
– Я уже им сказал, что придет моя сотрудница с работы. Да ты не бойся, они вполне самостоятельные девочки. Наверное, они и сами бы смогли справиться, но мне так спокойнее, Тань. Все-таки тринадцать лет – это еще не тот возраст, чтобы… Так мы договорились, да?
– Хорошо, Сережа. Я сегодня же к ним пойду. Все будет хорошо, не волнуйся. Только я номер квартиры не знаю. Дом и подъезд помню, а номер квартиры…
– Квартира сорок восемь. Спасибо, Тань. Извини, что прошу тебя об этом. Просто у меня выхода нет. Все, мы приехали в аэропорт, я потом тебе перезвоню…
Она медленно опустила ладонь с телефоном, глянула пустыми глазами в окно. Моргнула, пытаясь осознать, что происходит.
Выходит, что вместо своих детей ей придется сегодня общаться с детьми Сережиными… Да что это такое, в конце концов? Сколько еще эта роковая любовь будет выкручивать ей руки?
– У вас что-то случилось, да? – участливо спросил попутчик по имени Дмитрий.
Она глянула на него так, будто не поняла, о чем он спрашивает. Да она и впрямь не очень поняла – в голове было гулко, как в бочке, и звуки извне отдавались в ней эхом.
– Что-то случилось, я спрашиваю? – снова повторил Дмитрий, чуть наклонившись вперед. – Что-то такое из ряда вон?
Она кивнула молча, но ничего не ответила.
– Может, я могу чем-то помочь? Ну, что же вы молчите? И смотрите так странно… Что же у вас все-таки случилось?
Что она могла ему ответить? Мол, случилось ужасное? Что придется проникнуть на территорию, куда вход мне заказан? И что придется смотреть чужим детям в глаза и врать про папину сотрудницу, вызвавшуюся помочь, пока маме делают операцию? Да разве кому-то постороннему это все объяснишь? Да и зачем объяснять, если и сама себе ничего объяснить не может?
– Да что с вами… Извините, не знаю вашего имени? – не унимался своим участием Дмитрий. – У вас такое лицо, будто вы только что услышали, что приняты в отряд космонавтов, и вовсе не рады этому обстоятельству!
Таня усмехнулась, глянула на него удивленно. Наконец до нее начал доходить смысл его вопросов. Подумав немного, ответила тихо, с трудом разделяя слова:
– Нет, Дмитрий, на этот раз вы ошиблись… Потому что улететь в космос было бы для меня сейчас гораздо легче. Наверняка в космосе я была бы сейчас более уместна, чем…
