Несломленная - страница 68

Я долго и терпеливо слушала её монолог, но это уже перешло все грани! Угрозы. Эти деньги… Откупается, как от дешёвой шлюхи. За кого она меня держит? Сидит вся такая тошнотворно-идеальная и считает, что имеет право унижать незнакомого человека?! Кто дал ей это право?

Резко отодвинув стул, я поднялась и взяла деньги.

— Да, я начала спать с вашим мужем, потому что не знала, что он женат. Потому что мне казалось, что полюбила его, и действительно считала, что у нас может быть какое-то будущее. Так сильно я никогда не заблуждалась! Я очень сильно пожалела, что когда-то связалась с таким человеком, как Марат. Он никого не любит, кроме себя. И никогда не полюбит. Идите вы с вашими деньгами и вашим мужем куда подальше. Вы стоите друг друга, — разжав руку, бросила купюры прямо в её хорошенькое лицо.

Те, словно опавшие листья посыпались на её грудь, колени, под ноги и, кружась, разлетелись по чёрному кафельному полу кафе.

Обомлевший бармен у стойки застыл с полуоткрытым ртом, как и наблюдавшие эту картину посетители. Все притихли в немом молчании. Шокированные официанты переглядывались, не понимая, что же им предпринять. Не говоря больше ни слова, я забрала свою сумку и вышла из прохладного помещения на душную улицу.

Солнечные лучи вмиг пригрели чуть озябшие плечи. Закрыла глаза, не замечая струящихся слёз. Глубоко вдохнула запах пыли, речной воды и едва уловимый аромат гортензий.

Я долго боролась за него, но проиграв, чувствовала себя победительницей.

Теперь уже точно всё. Я снова свободна. Как жаль, что я опоздала. Совсем немного…

Эпилог

Три месяца спустя.

Город Н, октябрь, 2013.

Осень в Н. особенная, нигде такой нет. Уютная, тёплая и практически без дождей. Ковёр из опавших кленовых листьев, приятно шурша, мягко пружинил под ногами. И хоть дорога от завода до дома занимала всего лишь двадцать минут, хотелось идти и идти, закутавшись плотнее в тёплый шарф и засунув руки поглубже в карманы, щурясь от лучей заходящего солнца. Я училась жить заново и у меня это вроде бы даже получалось.

После той встречи в кафе с женой Марата, я ни секунды не сомневалась в том, что делать дальше. На следующий день я уволилась с работы, а ещё через два съехала с квартиры. С двумя чемоданами вещей и тяжёлым грузом совершенных ошибок, села в купе поезда «Санкт-Петербург — Н». В городе на Неве меня больше ничто не держало. И никто. Я снова сбежала.

Странно, я всегда твёрдо была уверена, что никогда не вернусь в Н., и вот сейчас я здесь, иду по засыпанной листвой аллее. Я не думала долго, куда уехать, я просто купила билет туда, куда все рано или поздно возвращаются хотя бы мыслями — домой. Нет смысла убегать куда-то ещё, снова начинать жизнь с нуля. Ведь от себя не убежишь, и я знала это как никто.

Н. встретил меня радушно, и уже через неделю казалось, что я никогда не покидала его пределы.

Сняла квартиру недалеко от работы, завела кошку, чтобы не коротать долгие вечера в одиночестве, устроилась на завод, на котором когда-то работал мой дед, мать и отец. Все возвращается на круги своя. Это удивительно, но именно Н. подарил то душевное равновесие, которого мне так не хватало. Мой дом здесь. Мне потребовались долгие шестнадцать лет, чтобы это понять.

К ногам прикатился полосатый мяч. Раскрасневшийся мальчишка лет пяти-шести, в шапке набекрень, осторожно направился в мою сторону, посматривая исподлобья, с некой долей недоверия, как смотрят все дети его возраста. Размахнувшись, от души пнула по мячу, и тот, переворачиваясь в воздухе, полетел в горстку разновозрастных ребятишек, собравшихся гурьбой на небольшом футбольном поле. Благодарно улыбнувшись, мальчишка дал дёру. На душе стало чуточку теплее. Жизнь продолжается.

Миновав аллею, привычно свернула направо, обогнув здание новомодного банка. Лаконичная зелёная вывеска зазывала взять ипотеку под небывало низкий процент. Много лет назад на этом месте стояла полуразвалившаяся заброшенная столовая. Будучи маленькой любила наблюдать с балкона родительской спальни, как дворовые мальчишки прыгали по проржавевшей крыше, так и норовя провалиться в проломанные временем и вандалами пробоины. Теперь это здание стало просто не узнать. Время идёт, жизнь потихоньку меняется.

Перейдя дорогу, сердце уже привычно ёкнуло: напротив серой стеной возвышался дом моего детства. Выкрашенные разными цветами наличники окон, выстиранное бельё на верёвках… здесь будто даже воздух становился другим: более теплым, с ароматом бабушкиной выпечки и сонной осени… На кухне горел свет. Я представила, как мама сидит там сейчас за столом с вышитой скатертью, потягивая травяной чай. Совсем одна, в стенах огромной четырёхкомнатной квартиры. В тишине. Каждый раз я порывалась свернуть, постучать в знакомую дверь… и каждый раз проходила мимо. После моего возвращения мы виделись лишь однажды, и как бы я не хотела попробовать сделать ещё один шаг навстречу, пока не могла себя пересилить.

Может быть, пройдёт ещё немного времени и тогда… Может быть. Любая рана в конце концов затягивается…

Свет потух. Черная глазница окна слилась с десятками ещё точно таких же.

Музыка в плеере закончилась, а я шла по тротуару, даже этого не замечая, погруженная в свои мысли. Резкий сигнал заставил буквально подпрыгнуть на месте. Мамонов, проезжая мимо, помахал рукой в мутное окно своей старенькой «Нексии». Улыбнулась против своей воли, вспомнив инцидент в гостинице. Да уж, сюжет как из плохой комедии. Но, судя по фото в социальной сети, где Кирилл гордо приобнимает за располневшую талию любовь всей своей жизни — Журавлёву — всё у них хорошо. Милые бранятся — только тешатся. Да и не было у нас тогда ничего…