Сделай шаг - страница 30

– Вы на ней вообще катаетесь? – спрашиваю я с другого края лужайки, приложив ладонь козырьком ко лбу, чтобы закрыться от ветра.

Несколько секунд Джейден смотрит на лодку с пустым выражением лица, а потом переводит взгляд на меня.

– Больше нет, – пожимает он плечами.

Кивнув, я направляюсь к маминому «Приусу», открываю дверь и сажусь за руль. Завожу мотор, отчаянно желая поскорей включить обогрев. Пиджак я не брала, и мне ужасно холодно. Скорей бы уже добраться домой! Машу Джейдену на прощанье. Уезжать не хочется, но что ж поделать.

На обратном пути никак не могу решить, разочарована я или благодарна тому, что он не сделал первый шаг, так как не уверена, что позволила бы.

Хотя, может, и позволила бы.

Глава 13

Я просыпаюсь от того, что мама колотит кулаком в дверь моей спальни, угрожая собственноручно вытащить меня из кровати, если я сейчас же не встану сама. Спросонья тру глаза, ресницы слиплись от туши, так как накануне легла спать, не смыв макияж. Еле-еле поднимаю веки и сажусь на кровати, морщась от солнечного света, льющегося между штор. Чувствую себя более разбитой, чем обычно. Нашариваю рукой под одеялом телефон, смотрю время и прихожу в ужас: почти полдень.

Со стоном откидываю голову назад, провожу рукой по волосам и чувствую, как заднюю часть шеи пронзает боль. Осторожно массирую этот участок и не могу понять, что за чертовщина со мной творится, как вдруг вспоминаю… и заглядываю под подушку. Там лежит припрятанная бутылка красного вина. Ох… От мамы я ее утаила, это радует. Только спать на ней – удовольствие небольшое.

Выскользнув из постели, вытягиваю ноги и шею, чтобы утихомирить болезненные ощущения. Из кухни доносится аромат маминой стряпни, и мне пора бы спуститься и помочь ей, пока не приехали родственники. Поэтому быстро хватаю бутылку, несу к окну, высовываюсь наружу и выливаю вино на крышу. Оно струится по черепице, стекает по желобу к водосточной трубе и исчезает в ней. Я такое проворачиваю нечасто, лишь когда подворачивается возможность. Мама будет в ярости, если узнает. И не только из-за спиртного, но и потому, что пускаю деньги на ветер. Однако пока ни разу меня не уличила.

Закрываю окно, прячу пустую бутылку за шкафом и бросаюсь в ванную комнату. Медлить нельзя, а то мама совсем рассердится. Кое-как завязываю волосы в пучок и прыгаю в душ.

Я провожу там несколько больше времени, чем рассчитывала, потому что слишком много думаю о событиях прошедшего дня и о Джейдене. Впервые за год мы провели вечер вместе, только вдвоем, и это просто отпад. Неловкость как рукой сняло. Все прошло, как в былые времена, и теперь я полна надежд, что мы можем начать все сначала. У меня кружится голова, когда я наконец вылезаю из душа и спускаюсь вниз на запах ветчины, доносящийся из кухни. Там мама лихорадочно носится с тарелками. В воздухе чувствуется легкий винный запах, однако я делаю вид, что не заметила.

– Давай помогу, – робко предлагаю я, смущаясь, что явилась только сейчас.

Обычно я помогаю ей порезать овощи, но, похоже, она уже и сама с этим справилась.

– Не надо, все готово, – кидает она через плечо на меня взгляд, не сбавляя темпа работы.

Мама, как всегда, немного нервничает, тяжело вздыхает и трет висок, заглядывая в кастрюлю.

– Накрой, пожалуйста, на стол.

Иду к серванту и ищу подложки под столовые приборы, убранные туда месяц назад, в день, когда мы в прошлый раз собирались всей семьей. Сколько себя помню, мы следовали традиции встречаться раз в месяц в одно из воскресений. Мама всегда, не жалея сил, готовила целую прорву еды, внося приятное разнообразие в обычный рацион, состоящий из бургеров и еды на вынос.

Итак, я накрываю стол на восьмерых, а мама, стоя ко мне спиной, продолжает готовку. Когда я выкладываю ножи, она спрашивает, прочистив горло:

– Как прошел вечер с Джейденом?

Отвечаю не сразу и не поворачиваюсь к ней. Честно говоря, вчера все сложилось гораздо лучше, чем я ожидала.

– Хорошо, – буднично отвечаю.

Не хочу углубляться в подробности, а она, к счастью, больше ни о чем не спрашивает, так что я молча заканчиваю накрывать стол.

Полюбовавшись результатом своего труда, подхожу к шкафчику на стене возле мамы, чтобы достать восемь стаканов. Вытаскивая их по очереди на кухонную стойку перед собой, обращаю внимание на бокалы для вина и шампанского, стоящие на верхней полке. Хмуро гляжу на маму, но та увлеченно смотрит в духовку и не замечает моего взгляда.

– Можно кое о чем попросить?

– О чем? – интересуется мама, не поднимая глаз.

Склонив голову набок, она рассматривает сладкий картофель на противне, чтобы тот не подгорел, как в прошлый раз. Однако фокус ее внимания слегка пошатнулся.

– Не пей сегодня, пожалуйста, – говорю я, хотя, наверное, опоздала с просьбой.

Едва заслышав мои слова, она со вздохом захлопывает дверцу духовки, выпрямляется и поворачивается ко мне с напряженным от неодобрения видом.

– Кензи, бокал вина за ужином не возбраняется, – чеканит она сухо и непреклонно. – А папе вполне можно выпить пива.

– Но одним бокалом дело никогда не ограничивается, так ведь?

Мама смотрит на меня, широко раскрыв глаза, будто я произнесла что-то оскорбительное, хотя, строго говоря, я говорю как есть. Прошу для маминого блага. Уже тошнит от этих тайных ночных марш-бросков на кухню за очередным бокалом, от моих вылазок за выпивкой и от ее искренней веры, что нет ничего страшного в том объеме алкоголя, который она себе позволяет. А в присутствии гостей – еще хуже. Прекрасно помню их сочувствующие взгляды, когда она наполняет фужер до краев.