Я люблю свою работу? - страница 64

– Собирайся: насуже ждут, – он небрежно кидает куртку на банкетку.

– У меня другиепланы на сегодня. Но раз ты уже разделся, можешь выпить кофе, –даже не стараюсь скрыть раздражение.

В его большихглазах читается разочарование, но уже через несколько секунд онвеселеет.

– Может, и завтракмне приготовишь?

– Может, мневыгнать тебя?

– Да ладно? Судовольствием посмотрю, как ты это сделаешь! Только предупреждаю: ябуду сопротивляться.

Почему бы емупросто не убраться и не оставить меня в покое? Складываетсявпечатление, что Шарову доставляет неописуемое удовольствие злитьменя. Вспомнить, хотя бы, вчерашний вечер, на протяжении которогоон то и дело отпускал в мой адрес язвительные комментарии. Конечно,он был осторожен: никто из присутствующих не заметил ни граммасарказма в этих шуточках. Похоже, присутствующие вообще не поняли,что все сказанное имеет отношение ко мне. Но это неважно: своейцели Шаров добился – уже после второго повышения блайнда я хотелазатолкать ему в рот все выигранные фишки.

– Что тебенужно?

– А что ты можешьпредложить? – черти снова пляшут в его глазах.

– Мышьяк.

– Ахахаха! Ты мненравишься! Одевайся и поехали. Только оденься нормально, иначе тыгде-нибудь рухнешь на своих шпильках и сломаешь ногу!

– Назови хотя быодну причину, по которой я должна куда-то с тобой ехать, – сотвращением морщусь.

– Если я оставлютебя одну – ты повесишься. Уважительная причина?

«Какой он, матьего, проницательный!», – здравый рассудок, забыв о нашем хорошемвоспитании, сплевывает. Возможно, провести время с Шаровым вместовизита к психоаналитику – не самая плохая идея. По крайней мере, вего обществе я не думаю о своих многочисленных проблемах. Похоже нашоковую терапию.

За рулем ГошинойBMW 3 GT сидит радостный Пабло.

– Он поведет? –спрашиваю у Шарова, пока мы идем к машине.

– Конечно. Я вчераслишком много выпил.

– Не заметила.

– Самое интересноеначалось после твоего отъезда.

Судя по егослишком загадочной улыбке, интересного было предостаточно. Впрочем,какая мне разница, чем он занимался? Вряд ли он сможет меняудивить. Шаров слишком предсказуем: его увлечения ограничиваютсявыпивкой, азартными играми и женщинами – несложно догадаться, чтопоследовало после игры в покер. Когда он снял куртку, я заметиланебольшую темно-фиолетовую гематому на его шее, происхождениекоторой явно свидетельствует о ночи в обществе очередной уступчивойдевицы. «Нас это не касается!», – строго произносит здравыйрассудок.

Сажусь на заднеесидение и здороваюсь с Пабло. Он что-то бормочет в ответ ипродолжает восхищаться машиной. На мой взгляд, это лишнее: чтоможет быть лучше моего прекраснейшего SLK? Но я не возражаю: пристегиваю ременьбезопасности и, достав из сумки телефон, погружаюсь в чтениеновостей.

Проходит полчасаили около того. Мы мчимся по Ленинградскому шоссе. Смотрю наспидометр: 170 км/ч.

– Мы опаздываем? Яне собираюсь умирать!

– Да ладно?Live fast, die young, Мэри! – Шаров хохочет.

– Не собираюсь вэтом участвовать. Высадите меня, и я возьму такси.

Пабло снижаетскорость до 120 км/ч.

– Спасибо, – вмоем тоне нет ни нотки благодарности. – Долго нам еще ехать?

– С такойскоростью – еще пару часов, – даже не оборачиваясь, отвечаетШаров.

– Лучше на двачаса позже быть дома, чем на полчаса раньше – в морге, –нравоучительно изрекаю я.

– Зануда… –протягивает Гоша и увеличивает громкость музыки.

Пабло паркуетсявозле трехэтажного здания из коричневого кирпича. В недоумениисмотрю в окно: над входом красуется табличка с названием«G.A.N****». Заметно повеселевший Шаров выдает очереднуюглупую шутку на тему вчерашнего вечера и, пока я не успела ничегоответить, выскакивает из машины.

– Вы всегда такобщаетесь? – интересуется Пабло.

– А он умеетиначе? – не дожидаясь ответа, открываю дверь.

На улице холодно ипасмурно, и я даже жалею, что так легко оделась: меховой жилетповерх свитера не спасает руки от пронизывающего ветра. Шаров,забыв обо всем, уже обнимается с вышедшим на улицу пожилыммужчиной. Потом они начинают обсуждать приготовления к какому-товесеннему празднику. Пабло подходит к ним и присоединяется кбеседе. Прекрасно! Пока они наговорятся, я умру от переохлаждения!Но, похоже, это никого не интересует. Зачем я только согласилась наэту сомнительную авантюру? От Шарова нельзя ожидать ничегохорошего! Чтобы не выглядеть брошенной, достаю из сумки телефон инабираю номер мамá.

– Позволь узнать,почему ты не отвечаешь на звонки? – слышу я вместо приветствия.

– Добрый день. Ябыла на работе. Освободилась только сейчас.

Чувствую себяшкольницей, которая врет, потому что вместо школы отправилась сдрузьями в кино. Но мне уже давно не шестнадцать, Шаров – вовсе немой друг (это я решила в пути), и я сейчас не в ближайшемкинотеатре, а за двести километров от Москвы.

– В восемь мы ждемгостей. Надеюсь, ты не опоздаешь.

– Я не смогуприехать.

– Мэри, чего тытам встала? – кричит Шаров.

– Прости, мненужно идти. Пока!

Завершаю вызовпрежде, чем она успевает возразить. Конечно же, мамá обидится! Новыбора нет: поездка к родителям только бы усугубила мое плачевноедушевное состояние. Возможно, я бы даже повесилась в гостиной передкамином.

– Что ты тамвозишься? – возмущается он. – Заходи быстрее, надо выбрать тебекомнату.

– Какую ещекомнату?

– Ты собираешьсяспать в машине?