Я люблю свою работу? - страница 63
так, будто окружающий гигантизм снова его вдохновляет. В чем жепричина столь резкой перемены? Сажусь напротив него.– Зачем тынахамила Полункиной?
От его строгогоголоса по спине пробегают мурашки: вверх, потом вниз. На несколькосекунд мне даже становится страшно, но совсем скоро тщеславиеприходит в себя и продолжает вопить, требуя отмщения.
– Позволь узнать,какие именно мои слова госпожа Полункина посчитала проявлениемнеуважения к ее, без сомнения, блистательной особе? Возможно,произошло недоразумение…
– Довольно! Ведисебя, как начальник управления, а не как… – он запинается.
– Как кто?
– Маш, пожалуйста,прекрати. Ты обещала помочь, и я на это рассчитываю. Единственное,что от тебя сейчас требуется – не высовываться. Справишься?
Здравый рассудокотвешивает тщеславию подзатыльник: вечно оно все портит! Из-за негоВитя усомнился в нашем хладнокровии, которое вкупе спрофессионализмом является обязательным атрибутом занимаемой намидолжности. Ведь нас просили сидеть тихо и собирать данные поклиентам: нашим и чужим. А что сделали мы? Повели себя как…избалованная девчонка, которой давят на мозг нездоровыеамбиции!
– Да, справлюсь. Уменя внешняя встреча в три. Поедем вместе?
– Нет, я несмогу.
Когда я подхожу кдвери, Витя окликает меня.
– После встречипоезжай домой. Пусть все успокоится.
Сижу в рестораненапротив Кирилла, пью вино и слушаю очередную исповедь: он завалилпроект, порученный отцом. Что ж, вполне в его стиле! Виноваты все:контрагенты, отец, погодные условия, злой рок… Ничего неизменилось! Кирилл никогда не доводил начатое до конца, все бросална полпути, а потом придумывал тысячу оправданий для своих неудач.Но жизнь снова и снова открывала перед ним новые возможности,которые он снова и снова не использовал.
– Если бы ты небыла так безразлична, то я бы сконцентрировался…
– Что? Тышутишь?
– Зайка, – оннакрывает мою руку своей ладонью. – Я ведь все время о тебе думал.И я просто не мог думать ни о чем другом.
– Хватит! – громкоговорю я и освобождаю руку.
Кирилл замолкает ив недоумении смотрит на меня, пытаясь понять причину подобнойреакции. В уме подбираю слова, которые избавят от его общества рази навсегда, но ничего подходящего не приходит в голову. На языкекрутится только одно: «Пошел к черту!», а здравый рассудокнамекает, что по-другому Кирилл не поймет.
– Зайка, чтослучилось?
«Он – осел!», –заключает здравый рассудок, и у меня нет ни одного аргумента«против». Кирилл никогда не изменится. Он всегда будет искатьпричину своих многочисленных фиаско где угодно, только не всебе.
– Кирилл, поразаканчивать этот фарс: все слишком далеко зашло.
– Фарс? – онокругляет глаза.
– Именно. Давайпросто разойдемся в разные стороны. Навсегда.
Он выглядит такжалко, но чувство вины даже и не думает просыпаться: мы – неисточник многочисленных провалов Кирилла на всех фронтах его жизни.Он сам все портит! И ничего не изменится, пока он, наконец, неповзрослеет.
– Ты менябросаешь, когда ты мне так нужна?
– Тебе нужно взятьсебя в руки и перестать пускать свою жизнь по ветру.
– У тебя кто-тоесть? – он смотрит на меня с такой безысходностью, будто молит осмерти.
– Да. У меня естьздравый рассудок, который советует держаться от тебя подальше.Прости, но я устала быть твоим духовником.
– Кем?
Он издевается? Илиэто я издеваюсь над собой? Зачем все эти разговоры, которые ни кчему не приведут? Как будто мне не хватает проблем! Что ж, самоевремя избавиться от одной из них.
– Давайдоговоримся. Больше никаких звонков, никаких сообщений, никакихпризнаков жизни. Ни завтра, ни через месяц, ни через год, ни черездесять лет, – поднимаюсь с места и беру в руки сумку. – А сейчас –я ухожу. Навсегда. Прощай.
Захлопываю дверьи, не включая свет, опускаюсь на банкетку: встреча с Кирилломвыжала из меня последние соки – не осталось ни капли. Не стоилоподпускать его к себе, ведь я заранее знала, чем все закончится. Онбы сам все испортил, как всегда. Я не виновата. Тогда почему такмерзко? И как это исправить? Раздается звонок мобильного: этоРязанов.
– Маш, ты где? Мыне начинаем партию в покер, потому что ждем тебя!
– Знаешь, я такустала…
– Вот и отдохнешь!Приезжай!
Почему бы инет?
Суббота,13.04.2013.
Просыпаюсь отназойливого звонка в дверь. Часы на экране мобильного показывают9-47 и пятнадцать пропущенных вызовов. Что если… В дверь сновазвонят. Может, пожар? Накидываю шелковый халат и направляюсь вприхожую, по пути листая журнал звонков. Мамá, Шаров, Шаров, Шаров,папá, Шаров, Шаров, Шаров, папá, мамá, Шаров, Шаров, Шаров, Шаров,Шаров… Он чокнулся? Даже не посмотрев в глазок, открываю дверь.
– Да ладно?Розовый цвет? – Шаров смеется, осматривая меня с ног до головы.
– Это –персиковый. И доброе утро.
Делаю несколькошагов назад, чтобы дать ему возможность пройти в квартиру. «Гониего отсюда!», – вопит здравый рассудок.
– Что ты здесьделаешь? – спрашиваю я.
– Забыла? Мы едемкататься на картах, – он уже снимает кеды. – Кофе есть? – онрасстегивает куртку. – Что с твоим телефоном? Я раз десятьзвонил.
Родители Шарова,похоже, забыли о воспитании ребенка сразу после его рождения.Иначе, откуда эта вопиющая бестактность? Да что он вообще здесьделает? Мы – не такие близкие друзья, чтобы он мог являться в мойдом без приглашения! Я вообще еще не решила, друзья ли мы!
